— Не посмеешь! — хмуро буркнул лохматый.
— Уверен? — Я надменно задрала бровь, глядя прямо в прикрытые спутанной челкой глаза инопланетника. В том, что это не землянин, я была уверена на сто процентов. — И что же мне, по-твоему, помешает? Надеешься, что у тебя получится нокаутировать не только меня?
Лохматый ответить мне не успел, встрял темноглазый:
— У меня третий маршрут, — сказал он спокойно. Не самый легкий, но зато можно надеяться, что там не будет провокаций. Или будет самый минимум, если какой-то отчаянный рискнет. Что у тебя?
Лохматый набычился и что-то угрожающе проворчал. Но отвечать не торопился. Я раздраженно закатила глаза:
— Да ответь ты уже, черт тебя побери! — Краем глаза я заметила, что к нам снова кто-то подбирается с явно недвусмысленными намерениями. — Хватит уже мозолить тут всем глаза и привлекать к себе лишнее внимание!
И лохматый сдался:
— Тридцатый. — нехотя пробормотал он.
Темноглазый ошарашенно вытаращился:
— Тридцатый?! Тот, который проходит по центру долины? — Лохматый неохотно кивнул. Темноглазый раздраженно выдохнул: — Ну и куда ты тогда тащишь девчонку? Там же мы будем все время на виду! Даже уединиться поссать будет негде! Это знаю даже я! — Он поджал губы и решительно скомандовал: — Идем по моему маршруту! Поскольку ты неплохо, как я посмотрю, дерешься, идешь замыкающим и охраняешь нашу девочку от попыток похищения! Все, вперед! Отойдем подальше, потом поговорим и решим, что будем делать дальше!
На этот раз лохматый подчинился сразу и без споров. Темноглазый, убедившись, что его слова на этот раз достигли цели, повернулся и, не выпуская из захвата моей руки, в три шага достиг границы леса и ввинтился в зеленую стену.
Торопливо переставляя ноги, чтобы успевать и не спотыкаться, я тем не менее перестала наблюдать за окрестностями, полностью доверившись в этом деле парням. Для меня подобное доверие было немного странным, новым, но я оказалась слишком оглушена случившимся, чтобы хотя бы попытаться перетянуть одеяло событий на себя, перехватить инициативу. У меня сейчас совершенно не было сил отстаивать свою независимость и право самой принимать решения, хоть я и понимала, что чем больше тяну, тем сложнее мне будет отвоевывать себя и свою свободу. Все, на что меня сейчас хватило, это тихо попросить: