Медленно подходит.
Он не понимает, чего я боюсь, что за странный холод покоится в глубине моих глаз и от этого у мужчины на душе лежит камень, который тяготит Грозного. Демид и рад бы скинуть его только не знает как.
А рядом со мной ему приходит на ум единственный верный способ. Он не держал меня в объятьях уже несколько лет, но сейчас молча и без лишних слов или комплиментов сгребает и крепко прижимает к себе.
Дыхание разбивается о ткань его куртки. Она все еще не согрелась от мороза, но я не чувствую холода.
Под ладонью, что я успела выставить и упереться ей в корпус, чтобы хоть как-то отвоевать границы, зарождается странное тепло, кончики пальцев покалывает, словно я слишком долго держала руку в ледяной воде.
Я не обмякаю в его объятьях, всецело отдаваясь на милость, но и не отталкиваю.
Только замираю в неведенье и кажется, что вместе со мной стрелки настенных часов, что за секунду до этого бесперебойно тикали, тоже замедлили свой ход.
— Юль, давай забудем все прошлые обиды хотя бы на эти короткие два дня? Просто отдохнем, так как чувствуем?
У меня нет обиды на Грозного, но я невольно вспоминаю серые стены послеродовой палаты. Как Демид жадно смотрел на малютку – крошечную Марусю, которую принесла медсестра и выдавала за чужого ребенка, чтобы уберечь нас с дочерью. Как Грозный обманулся моими слезами, ложно подумав, что я скорблю по утрате.
А что же испытывал он в тот момент? Страшно представить.
— Когда я жил с Джулией, — Демид словно читает мои мысли, — наши отношения были мертвыми и бездушными. Я жаждал домашнего уюта, куда бы приходил. Где не было лицемерия и лжи, где нужен был я сам, а не мои деньги. Поэтому я хотел завести ребенка в надежде, что Джулия когда-нибудь оттает. А потом появилась ты…
Там внутри где-то в глубине грудной клетки я ощущаю необъяснимое тепло. Оно никак не связано с доверием или любовными чувствами, а больше походит на жжение.
— Зачем ты мне это говоришь? — поднимаю лицо вверх и смотрю на Демида. — Если ты так хотел семью, неужели за пять лет не смог наладить свою личную жизнь?
— Когда судьба два раза бьет тебя наотмашь, третий раз входить в то же болото не хочется. Накушался. Спасибо.
Горько ухмыляется он.
А я со всей силы сжимаю в руках его куртку и, утыкаясь носом ему в грудь, вдруг роняю слезы.