А я не представляю, как после всего этого мне с Грозным общаться? И что это было?
Демид смотрит на меня пристально, растягивая это время и удовольствие, хотя долгий отдых на трассе запрещен и нас могут попросить по громкой связи сотрудники из наблюдательной вышки. Но приоритеты никто не отменяет, Грозному здесь позволено все.
Вот если я сейчас плюнула на всех, перелезла через красную ограждающую сетку и решила вскарабкаться на сосну, меня бы приняли за сумасшедшую и, вероятно, сняли с трассы.
Но если мы сделали бы это вместе с Грозным, то никому и в голову не пришло осудить нас. Охранники лишь улыбнулись и сказали, что Юля и Демид в прошлой жизни были пантерами, так что все нормально! Утрирую, конечно. Но это факт!
Оттолкнувшись руками от земли, Грозный встает, держа баланс на доске, и подает руку мне.
Цепляюсь за Демида и кое-как поднимаюсь, оглядываюсь по сторонам.
Мир вокруг движется своим чередом, незнакомые люди проносятся мимо нас, а я до сих пор не могу прийти в себя.
Мои лыжи отстегнулись и разлетелись в разные стороны. Палки от страха я выронила сама, они так и воткнулись в снег чуть выше от нашего падения.
— Ехать можешь? — интересуется Грозный. Так спокойно и как-то флегматично, будто не целовал меня минуту назад.
— Неуверена, но попробую.
Можно было расплакаться, побросать все и повержено топать к кабинкам, чтобы не своим ходом спуститься с горы. Но это значит признать слабость, а я на это не готова.
Собираю потерянное снаряжение, пешком обхожу опасный виток склона дальше отрезок пути пологий. Обсудив с Демидом прошлые ошибки, снова встаю на лыжню.
— Согни колени Юль, так тебе будет легче, — терпеливо подсказывает мне, держит за локоть, чтобы я не упала.
— Я и не думала, что ты можешь быть таким…хорошим, — чуть-чуть смущаюсь.
— Никто не знает, какой я добрый человек, потому что я никогда и никому об этом не рассказывал, - смеется.
Телесная память постепенно возвращается, и я начинаю чувствовать всю суть лыжни. Двигаюсь не сломя голову вниз, а виражирую поперек склона, контролируя скорость. Демид тактично отступает и не лезет лишний раз со своими советами.
Как два снежных вихря, я и он, наслаждаемся спуском.
К финалу трассы я уже ощущаю себя почти профессионалом. Притормозив на подножье горы, выравниваю дыхание.
— Может, еще разок Юль?