Друзья ловко начинают спуск, с такой скоростью, что у меня сердце колотится за ребрами.
— Наверное, зря потащил тебя на эту гору, — со мной остается только Грозный, — нужно было начинать с малой.
— Пустяки! Я не рохля и отлично каталась лет в…семнадцать. Вспомню навыки…
— Буду всегда рядом.
У Демида сноуборд, его обе ноги прикреплены к доске, но это не мешает мужчине мастерски скатиться метров на сто, рассекая снег, взмыть на трамплине, развернуться прямо в воздухе и безупречно остановиться. Жестом поманить меня.
— Ох…— перекрестившись, двигаюсь за ним, вроде не быстро… но…
Проклятье! С каждой новой секундой скорость лыж нарастает, и я пулей пролетаю мимо Грозного. Коленки дрожат, а ноги как неуправляемые столбики. Еще эти люди, чужие, которые попадаются мне на пути! Господи! Я так боюсь их сбить и сама расшибиться.
— Поставь лыжи ребром и создай сопротивление! — где-то позади орет Демид.
Ветер свищет у меня в ушах, хлещет по лицу. Едва не умираю от страха и отчаянья.
— Сам создай! Я не могу остановиться! — кричу и немножко схожу с ума от бешеного темпа.
— Падай, Юль! Хотя бы так!
А я даже не представляю возможным вот так взять и рухнуть. Точно переломаю себе все на свете. Перестаю различать других людей и вообще все остальное.
Вижу только прямо по курсу крутой виток склона, если сейчас долечу, то да, упаду, а после не встану.
— Аааа!
Внезапно Демид настигает меня и резко хватает за шкирку как маленькую кошку, сильно тянет, заставляя рухнуть на него сверху. Все происходит так быстро, что я не успеваю сообразить. К счастью, мне совсем не больно.
— Не ушиблась?
— Нет, но кажется, раздавила тебя. Спасибо, что спас иначе пришлось бы собирать меня по частям.
— Ерунда, ты легкая как пушинка.
И улыбается широко-широко, ему нравится, что я лежу на нем, и Грозный может еще раз потрогать меня за спину, скользнуть по талии ладонями. Пытаюсь высвободиться, но Демид держит, а через мгновенье крепко берет меня за плечи и ловко скидывает на снег, меняя позу. Накрывает собой, заставляя меня дернуться в сторону, но тут же ловит и вновь припечатывает к снегу. Зубами срывает с себя перчатку и теплой рукой смахивает с моего лица снежинки. Я замираю и забываю, как дышать. Поняв его решительный настрой, хмурюсь.
— Лучше не делай этого… — шепчу.
На что мужчина лишь качает головой, утверждая свое право быть сверху. Даже среагировать не успеваю, Демид не спрашивает разрешения, а опускается еще ниже и касается моих губ губами. Нежно и всего на один миг, но и этого было достаточно, чтобы прочувствовать его давно позабытый вкус и обжечься. Он целует меня, осторожно лаская, словно боится спугнуть. Облизнув губы, Демид отстраняется и чуть не сияет.