А вы попробуйте сто раз на дню отстоять кабинет господина начальника от наглых студенток, жаждущих попасть к нему на приём, а по факту мечтающих охмурить красавца-мужчину (да к тому же вдовца) приворотными зельями. Двести раз на дню выслушать по магофону жалобы родителей, недовольных программой обучения. Триста раз – рявкнуть посетителям без предварительной записи: «он занят, к нему нельзя!»
- Глядите! – Крикнул ректор. – Что там такое?
Вслед за ректором поднялись Вивьен с мужем и Сара с широко раскрытыми, испуганными глазами.
- Пресветлая Богиня, спаси и сохрани, - в ужасе выдохнула мачеха.
Я оглянулась за остальными, и сердце в груди пропустило удар.
Со стороны Северных гор на город надвигалось темное, клубящееся сине-серое марево в завихрениях и темных разводах. Такое можно создать только черным колдовством. Или лютой ненавистью. У народа драконов это, впрочем, одно и то же.
- Ледяная метель, - упавшим голосом произнёс отец, возвращая оцепеневших гостей в реальность. – В укрытие! Немедленно!
Говорят, в каждой метели, какие ветры Севера приносят в наше королевство, живёт частичка души дракона, который ее создал. Одни утверждают, будто метели рождает свирепое дыхание благородных ящеров, покрытых серебряной и обсидиановой чешуями. Другие, будто буйство стихии пробуждают взмахи драконьих крыльев, когда они взмывают в родные небеса.
Думаю, истина где-то посередине.
Арданию более века терзают беспощадные ледяные ветра. Мы привыкли к метелям, что приходят с вершины Северных гор. Прежде они не несли колдовства, и каждую мы спокойно пережидали в домах, тавернах, магических лавках. Но в этот раз метель принесла людям смерть и разрушения.
Я даже не поняла, как утонула в обжигающе-холодном вихре. Вокруг свистело, ревело, метались снежинки. Тысячи ледяных иголок пронзили мое тело, проморозили насквозь, сдавили сердце невыносимыми тисками.
Помню крики отца, Эрика и гостей.
Шорох опрокидываемого алтаря. Детский визг. Хриплый лай дворовых псов. А затем холод поглотил меня целиком.
* * *
- Бедняжка. Чудо, что выкарабкалась. Другим так не повезло.
Женский участливый голос, раздавшийся над моей головой, был пронизан тоской и печалью. На лоб опустилась чья-то теплая, немного мозолистая рука.
Я шевельнулась и поняла, что устроена на жесткой кровати в целительском крыле городского госпиталя.