Сати фыркнула. Ребята тоже улыбались.
– А что? Если бы они хоть о чём-нибудь думали, разве бы врезались? Между прочим, двери заклинило, я минут пять выбиралась. Еле успела до приезда ДПС!
– Вечно с тобой какие-то истории! – покачал головой Андрей. – Кареняну от тебя тоже что-то такое понадобилось, чего ты не хотела?
– Да нет... Здесь я просто бессильна.
– Бессильна? – Андрей усмехнулся. – Кажется, я ещё ни разу не слышал от тебя таких слов. Всегда был уверен, что ты всё можешь!
– Я не Господь Бог!
– Допустим. А это правда, что Каренян – твой одноклассник?
– Почти. Он на два класса старше. Но какое-то время мы учились в одной гимназии в Ереване. Вообще, Гарик посещал другую школу, но когда погиб его отец... Андрей, Сурен при тебе же про него рассказывал, да? Этот человек пришёл в Дом творчества, где я занималась в танцевальном кружке, затащил меня на крышу, пытался сбросить оттуда, но упал сам. Потом полиция в этом разбиралась, сказали, что он был сумасшедшим. Так вот, Гарен – его единственный сын. Ему было тогда тринадцать. Через полгода после этой трагедии от перешёл в другую школу. Все думали – мальчик стремится к лучшему образованию. А он стремился ко мне! Не в том смысле, что я ему нравилась, скорее, наоборот... Он мечтал меня убить!
– В тринадцать лет?! – не поверил Вадим.
– Рехнуться можно в любом возрасте! От отца ему передалась идея, что я – какое-то сверхъестественное, демоническое существо. Ведьма, проще говоря. Он действительно верил, что его отца убила я.
– А как было на самом деле?
– Гуров, это дурацкий вопрос! Тем более... я и не помню почти ничего. Какие-то отрывки. Самвел, отец Гарика, был высокий, красивый... Он часто приходил в дом, где я воспитывалась.
– К твоим родителям?
– Нет, это были дедушка и бабушка Сати. Родных у меня не было. Эти люди ко мне хорошо относились, как могли, конечно. Они меня вырастили и, кроме хорошего, я ничего не могу о них вспомнить. А вот Самвел всегда смотрел на меня как-то странно, чуть ли не со страхом. В тот день он позвал меня на крышу, обещав рассказать о моих родителях... Я ведь о них ничего не знала. Кажется, он даже показывал мне какие-то фотографии – плохо помню. Говорил, что моих родителей убили сразу после того, как я родилась. И будто бы это сделал человек, который потом заботился обо мне вместо отца. Мне было лет одиннадцать... или даже меньше. Я не знала, можно ли поверить в такое. И пошла за ним в надежде, что он скажет что-то ещё. А на крыше, едва мы туда пришли, он схватил меня за плечи и попытался толкнуть к краю. Вдруг поднялся ветер, такой сильный, какого я ещё никогда не видела. Я испугалась до того, что закрыла глаза и вцепилась в какую-то железную скобу, а он упал! Я даже не видела, как это случилось. Поэтому и была уверена, что не виновата. Тогда была уверена.