Андрей заговорил внезапно, сбивчиво, словно торопясь рассказать обо всём и сразу, и говорил долго, постепенно всё больше увлекаясь собственным рассказом. Он говорил о южных звёздах, о горных вершинах, на которых не тает снег, о причудливых кораллах на морском дне. Говорил так, словно ездил с друзьями в отпуск, всем успевал любоваться и всё замечал. О музыке он упоминал только вскользь, как говорят о приятном хобби, а не о работе.
Худенькая Сати смотрела на него расширенными от восторга глазами. Вадим молчал, изредка добавляя свои замечания. Римма слушала внимательно, опираясь локтем на лежащую на коленях диванную подушку и слегка прищурив глаза, отчего её, ближняя к Снежке, бровь легонько переламывалась, образуя треугольник.
Снежка от нечего делать разглядывала висящие на стенах картины, изображающие тонконогих голубых лошадей, горы странно чёткой пирамидальной формы и портреты людей с нереально огромными печальными глазами. Если это были не выдуманные художником персонажи, а, так сказать, «работы с натуры», узнать их было всё равно непросто, настолько своеобразной была манера рисования. Тем не менее, картины притягивали взгляд. В углу комнаты на треножнике стояла ещё одна, почему-то накрытая белым холстом. Именно то, что она была закрыта, подстегнуло любопытство Снежки. Она оглянулась и, убедившись, что все увлечены беседой, незаметно проскользнула к сооружению. Сама не зная до конца, зачем она это делает, осторожно приподняла краешек белой материи и замерла: на неё добродушно-насмешливо и чуточку печально смотрел Андрей Гуров.
Чёткость и реалистичность этого портрета ёмко отличали его от других работ. Андрей был изображён сидящим верхом на простом деревянном стуле, на спинку которого он положил скрещенные руки. Чуть растрёпанные волосы, лёгкая небритость и обаятельная улыбка делали его очень узнаваемым. Его гитара, также прорисованная весьма детально, почему-то была чуть в стороне и при этом в горизонтальном положении, словно висела в воздухе. Волосы были немного длиннее, чем в жизни, и, может быть, из-за этого Андрей с его добрым, тёплым взглядом и лёгкой морщинкой на переносице напомнил ей вдруг Иисуса Христа, каким его рисуют на детских рождественских открытках. В целом увиденное оказалось таким неожиданным, что Снежка ойкнула и уронила ткань, с лёгким шелестом упавшую на пол.