Советский Союз не баловал своих граждан автомобильным комфортом.
Ничуть. Поэтому приходилось действовать не по правилам системы, а
искать свои ходы. И мне удавалось, по крайней мере, при
эксплуатации брутального колхозного внедорожника.
УАЗ вполне подходил для зимы, довольно холодный внутри, зато
нормально заводящийся в мороз и не буксующий в сугробах. Правда,
включение переднего ведущего моста – отдельная песня, напоминающая
стон, но не будем о грустном. Люфт рулевого колеса составлял
несколько градусов, на скорости машина рыскала бы, но она не
набирала большой скорости. Разумный максимум – семьдесят, на
девяносто, казалось, уже идёт на взлёт, рёв почище, чем в кабине
Б-17, тряска, но разбег не оканчивался отрывом от полосы и
блаженным чувством полёта. Спидометр, кстати, у этого чуда техники
не занимал места перед глазами, там просто кусок крашеного железа
вместо приборной панели, а справа, где у нормальных машин приёмник.
Передачи переключались с грохотом, лучше – с перегазовкой, тормоза
требовали недюжинных усилий. Стёкла в дверцах не опускались, а
зачем? Вы ещё спросите, не было ли в УАЗе гидроусилителя руля,
центрального замка, ABS и кондиционера. Стоит ли удивляться, что я
чаще обычного заезжал на Войсковой переулок, где ждал своего часа
«Мерседес-280SE» тёмно-синего цвета, укрытый парашютной тканью от
посторонних взглядов.
Поболтав с бабушкой и дедушкой обязательные полчаса, шёл к
немецкому чуду техники, отгибал чехол и забирался на водительское
сиденье.
Без преувеличений, это единственная виденная мной в СССР и в
Европе машина, на которой ездил бы с удовольствием и в две тысячи
двадцатые годы, особенно в таком состоянии – идеальном и по кузову,
и по механизмам. Кожаный салон, непосредственный впрыск топлива,
автоматическая коробка передач, независимая подвеска, электропакет…
Да, высокий расход топлива, всё же сто восемьдесят пять лошадей и
шесть цилиндров, но это мелочи.
До скрежета зубовного хотелось оставить себе «мерс», плюнув на
накопления, необходимые для бегства. Я гладил руль и с тоской
понимал: никак. Ездить на ней можно и в СССР, а вот оставить нельзя
ни на минуту, чтобы не отломали звёздочку с капота, не вырвали
магнитолу, не поцарапали и даже не пытались угнать. В ГАИ, а оно на
Грушевке, едва ли ни в самом криминальном районе города, ездил на
регистрацию, прихватив пару боксёров из «Динамо» для охраны. Даже
если не приходили злоумышленники, а только добропорядочные
городские обыватели, тоже не есть гут, «мерседес» окружался толпой
любопытных, задававших тысячи идиотских вопросов, одних и тех же. В
Минске не продавался девяносто пятый бензин, требующийся этому
мотору, да и девяносто второй не слишком чистый, не знаю, сколько
продержится топливный фильтр. Я залил под самую пробку топливный
бак, он около ста литров, ещё за злотые в Польше, на польском
горючем доехал от Бреста до Минска и стремился не сжигать
остатки.