— Я обязана удовлетворить ходатайство Колесникова о сдаче ДНК твоим Панкратом, – Юрченко налила из высокого графина воды и протянула ей бокал.
— Люда, ты ж знаешь, какой грешок водится за Колесниковым? – прошептала Света, маленькими глотками отпивая воду. Руки ее ходуном ходили, даже пролила немного на платье. – Он найдет способ его подделать. Или запугает лабораторию до чертиков, помахав перед ними своей блестящей корочкой. Даже заплатит, если потребуется. Не раз такое проворачивал.
— Твоя работа в том и заключается, чтобы не допустить подобное. Ты девочку слышала? Прости, Михеева, но я просто обязана это сделать!
— Ты не разрешишь анализ, – тихо проговорила Света, уводя глаза в сторону. От жгучего стыда. Что бы там ни было, Панкрат являлся ее клиентом, и ей придется до конца бороться на его стороне. Любыми методами. Даже такими гнусными.
— Не поняла? – удивилась Юрченко. – Михеева, я у тебя разрешения не спрашиваю. Я тебя по старой дружбе предупреждаю.
— Прости, Люда, вот и тебя по старой дружбе предупрежу. Если ты дашь добро на анализ, я предоставлю в коррупцию все имеющиеся у меня копии документов на твои четыре квартиры в многострадальном новострое. Помнишь, ты брала их у жены Баринова, когда она муженька своего проучить вздумала? Я все сохранила. На всякий случай. А это, Люда, как ни крути, взятка в чистом виде. Муж министр полетит с должности. Да и тебе самой… даже если от тюрьмы отмажешься, не видать больше места судьи.
— Дрянь же ты, Светка! – рыкнула побледневшая Люда. – Ты же сама меня уговорила ей помочь!
— Знаю, – ответила Михеева, даже не думая отступать. – Прости меня.
— Да пошла ты! Я тебе это еще припомню!
— Даже не сомневаюсь, – отчеканила Света, поднялась и стала выходить из кабинета судьи.
— Света, а ты чего больше боишься? – язвительно спросила ей в след Юрченко. – Что Колесников подделает анализ твоего бандита или что анализ верным окажется?
Света ей так и не ответила. Она вернулась в свой офис и прошла прямиком в кабинет Аверина. Объяснила боссу, в чем суть дела и попросила совета.
— Быть не может! – отрезал Саша. – Вот если бы он застрелил девочку, тогда у меня не было бы никаких сомнений, что это он. А изнасилование… не про Панкрата.
— Что мне делать? – чуть не плача спросила Михеева. – Девочка не врет. И если ты ошибаешься, мне насильника на свободу выпускать? Ей восемнадцать, Саша! У тебя у самого скоро дочь родится!