– Слежу за новостями, – ответил я
корректно. – Кофе?
– Двойной эспрессо, – прогудел
Черноклюв. – Большую чашку. Да норм у меня с сердцем, не смотри как
Малюта Скуратов на князя Курбского.
Я покосился на колонку Алисы, но та
смолчала, явно уже получила от медицинского центра позволение на
крепкий кофе и для нашего гиганта. Широкой фитнес-браслет
Черноклюва тоже молчит, а он не только ревностно следит за
здоровьем и отмечает малейшие отклонения, но и самостоятельно
впрыскивает лекарства, снижает и повышает давление, ускоряет и
замедляет работу сердца, что самого Черноклюва злит и раздражает,
как любого мужчину чрезмерная опека.
Вообще-то не чрезмерная, недавно
браслет принял решение насчёт экстренной госпитализации, вызывал
дронов, и на двое суток упекли в больницу, где успели вовремя
подлатать сердце и обновили почки.
Бабурнин метнулся к кофеварке, та
бодро затрещала размалываемыми зернами, Черноклюв тяжело опустился
в кресло, но всё равно кажется сидящим на лошади, сурово взглянул
на меня из-под лохматых, как у старика, бровей, цвета переспелой
пшеницы.
– Как набор в партию? – спросил
я.
Вообще-то сейчас всё внимание к
эпидемии снаппера, в обществе ужас и растерянность, паника в СМИ,
больницы переполнены, а он шагает по странам и континентам,
оставляя за собой трупы, трупы, а где-то и горы трупов.
– Продвигаемся, – пробасил он нехотя.
– Но «Воля простого народа» опережает всех, вместе взятых.
Тоже ни слова о снаппере, хотя
чувствую его тревогу, ещё не знаем даже, как он распространяется, и
сколько продлится.
Бабурнин, не поворачиваясь,
скривился, словно куснул лимон вместо яблока. В блестящей
поверхности кофеварки метнулось его кавказское лицо с густыми
сросшимися над переносицей бровями и горбатым носом, сам он
называет его казацким.
– Пока ожидаемо лучше всех идет, –
сказал он, – «Всё для простого народа». Ну не знаю, не знаю… Для
меня вступить в такую партию это всё равно, что крикнуть на улице
«Вот такое я говно!»
Черноклюв сказал глубокомысленно:
– Госдеп болванит нас всё мощнее.
Простой народ матушки России становится простейшим, вроде
инфузорий.
Бабурнин любовно погладил кофеварку
по блестящему боку.
– Послушная у тебя девочка, – заметил
он. – Ты деспот, да? А моя дерзит, спорит.
— Значит, такую тебе и надо, –
заметил я, – наши психотипы уже во всех датабазах. Рупь за
кучку.