— А нас интересуют зелья, — бросила Рене, с азартом схватив меня
за руку. — Где ты, кстати, откопал иллюзорное?
Олив задумчиво потрепал волосы:
— Мне лавочник, что торгует на площади со стороны Края Арканы,
дал его. Я утром помогал ему разгружать телеги и ещё кое-что… В
общем, он поделился в знак благодарности. А что?
— Нет, Рене, — вмешалась я, — Мы не будем покупать такое зелье.
Себе дороже. Что, если всё пойдёт не по плану? А мне потом ощипывай
тебя или ещё что похуже.
Я читала её мысли как открытую книгу! Она замыслила превратиться
в чайку, чтобы тайком узнать, о чём болтают эти несносные птицы у
нас под окнами. На мои слова сестра лишь недовольно фыркнула.
— Бесполезная вещь, на самом-то деле. — Олив пожал плечами. — Не
успеет рябь на воде от брошенного камня улечься, как действие
закончится. Что толку?
— Сам себе противоречишь, — Матье закатил глаза — Кто утром
устроил беспорядок именно благодаря зелью? И это только
развлечение! Подумай сам, как можно такого рода вещи использовать,
например, в военном деле? Шпионить, высматривать… Примеров может
быть сотня.
— Ой, Матье, только не нуди, — бесполезная попытка Олава
отбиться от нравоучений друга звучала как просьба о помощи.
— Да и говорил ты на вороньем! — восторгалась Рене. Мне так и
хотелось дать ей подзатыльник за то, что не слушает меня.
Сдержалась.
— Нет! Ты что! Язык птиц? Пф! Так зелье иллюзий же, не
переводчика, — Олив громко засмеялся, а затем задумчиво посмотрел
на небо. — Было бы неплохо понимать животных, конечно. Полезно. Но,
увы, мой ор — чистая импровизация. Пальцем в небо каркал, лишь бы
старика напугать.
Только после этого Рене потеряла интерес к зелью. И на том
спасибо!
— Говорят, что Лимигу сегодня пользуются особым спросом, — с
задумчивым видом произнёс Луи. — То и дело слышу вокруг: зелье не
похоже ни на что из известного. Вкусив его, постигается истинное
счастье.
— Звучит как запрещёнка, — выразила я недовольство и недоверчиво
прищурилась.
Луи улыбнулся и указал пальцем на молодую пару, стоящую
неподалёку. Они вскрыли серебристый флакон, выпили содержимое и,
полные радости, продолжили свой путь.
— А что насчёт вас, ребята? — обратилась Рене ко всем, кроме
Матье. С ним всё и так ясно.
— Мне, mon amour, предстоит вернуться домой. Мой дорогой отец
требует со мной важного разговора, — обречённо ответил Луи. Сестра
с сочувствием посмотрела на товарища. После таких серьёзных бесед
он переставал быть самим собой. Постоянно витал в облаках,
спотыкался на каждом шагу и не разговаривал. Его отец не одобрял
времяпрепровождение с нами, и Луи за это получал нагоняи. Но когда
тот увидел, как соревнования Ори помогают сыну стать сильнее,
увереннее и выносливее, он принял позицию многозначительного
молчания по этому поводу.