Почему моя обыденная жизнь связана с его грязными ботинками,
загулами и запахом солёного моря? Это единственная мысль, которая
крутится в голове. Я осмотрела таверну, пропитанную въедливым дымом
свечей и курительных трубок. В помещении царила душная теснота.
Слабый свет едва касался обшарпанных деревянных стен, не смягчая их
угрюмого вида. В воздухе витал запах пота, сырости и дешёвого пива,
которые неизбежно напоминали о беспросветности заведения. Не место
для юной мадемуазель, согласна, но, увы, я здесь завсегда́тая.
Стоит отцу вернуться из морского похода, ноги неизменно ведут его в
таверну, дабы утопать в пиве, как в мёртвом море. А следом за
отцом, с пятнадцати лет прихожу и я, дабы забрать непутёвого домой,
пока тот окончательно не пропил пай.
Завидев меня, трактирщик молча кивнул в сторону тёмного угла под
лестницей. Там, окружённый желтовато-серым облаком курительной
трубки, сидел человек — воплощение моего стыда. Я едва могла
разглядеть его лицо, искажённое мраком собственного выбора.
Петляя между беспорядочно расставленными столами и бочками я
направилась к привычному месту, стараясь не выдать раздражения.
Неужели трактирщик считает, что я забыла, где искать отца? Он
всегда сидит за столом под лестницей, словно прилипший к своему
закопченному стулу. Пять лет, как я тяну эту ношу будто древнее
проклятие, и каждый раз одно и то же. Мог уже сменить стол для
разнообразия!
И почему я вообще таскаюсь в эту дыру и терплю бессмысленные
отцовские разговоры с такими же моряками? Подобное
времяпрепровождение стало невыносимым ритуалом, который я терпела с
каждым его возвращением из плавания.
— Ну, ви-и-ишь, кто пришёл! Ик! Софи! — Противный хриплый голос
отца донёсся из тёмного угла и заставил меня невольно поморщиться.
Он едва выговаривал слова. — Паходи-ка сюда!
Я подавила вздох. Раздражение медленно поднялось из глубины
души.
Мне не привыкнуть к грубым голосам мужчин, гулкому смехотворению
и отвратительным шуточкам в таверне. Никогда. Хочу поскорее
убраться отсюда. Стены покрыты грязью и запачканы жирными пятнами.
Они впитали всю гнусность заведения. Ещё и свечи безответственно
справляются с работой и предательски оставляют тёмные углы, где
маячат нагло подмигивающие тени.
В моё сознание медленно закралась мысль, что я тоже упадшая,
покрытая чем-то скользким и липким, как все здешние посетители.
