– Пап, – зовет меня Оля.
– Оль, мы взрослые, разберемся сами… Зачем тебе, солнышко во все это…
– Да я не об этом! Тебе адвокат звонит! Караваев адвокат, – читает она имя на экране.
– Черт! Давай скорее.
Паркуюсь возле больничных ворот и спешно отвечаю Егору Львовичу. Если он звонит так поздно, значит, случилось что-то ужасное…
– Родион Максимович, плохие новости, – выпаливает Караваев без прелюдий. – Возле здания завода есть административные здания – банк и супермаркет. Данные с камер чудесным образом сохранились – программа по автоматическому удалению файлов дала сбой и…
– Караваев, черт вас дери! – бью по рулю, сгорая от болезненного нетерпения.
– В общем, из здания выходили двое – Полина и Петр Жуков.
– В здании завода четыре входа, Егор Львович. Преступник мог выйти с торца или заднего входа – оттуда происходит отгрузка запчастей.
– Да, но… Там нет камер. А на главном входе они есть… И есть записи, подтверждающие признание Полины. На заводе в столь поздний час были только они с Петром. Мне очень жаль…
– А почему этого мерзавца не привлекают? Я почти уверен, что он добил Артеменко! – рычу в динамик.
– Пока нет веских улик.
– Когда состоится эксгумация?
– На днях. Тогда и будет понятно, что произошло… Но… Родион Максимович, следователь может переменить меру пресечения и вновь заключить Полину под стражу, как единственную подозреваемую. Вы меня понимаете? Забыл сказать: нашелся свидетель, подтвердивший, что после закрытия завода, в здании находились двое – Поля и Петр… Это техслужащая, которая дежурила в день убийства.
– Ерунда какая-то… А что будет с девочкой?
– Очевидно, детский дом… У нее же нет родственников.
– Папа! – вклинивается в разговор Олька, сидящая рядом. – Ты должен жениться на Полине! По другому… никак.
13. Глава 13.
Полина.
Обнимаю себя за плечи и наблюдаю через больничное окно за неспешно падающим снегом. Крупные снежинки покрывают крыши машин и тротуары белой, словно кружевной шалью. И почему мне так хорошо? Спокойно и… счастливо. И сердечко бьется быстро, колышется в груди, как порхающая бабочка… Анфиска посапывает, завернувшись в одеяло, а я места себе не нахожу… Дура ты, Полька… Влюбляешься в него, как старшеклассница… Наверное, это не любовь. Правильно, ну какая любовь? Родион совсем не подходит мне… Он взрослый, состоятельный мужчина. Умный, симпатичный и… Черт, надо уже заканчивать все это… Крепче сжимаю плечи и потираю их, словно это поможет пробудить благоразумие. Возвращаюсь к дочурке и осторожно ложусь рядом, сдерживаясь, чтобы не погладить ее по пухлой щечке… Моя кроха… Любимая, родная… Душу вмиг скручивает горькая обида. Почему-то мама позволяла отцу поднимать на меня руку и обзывать несправедливыми, гадкими словами… Всегда находила объяснение его пьянству и отношению ко мне. Нерадивая, неаккуратная, черствая – что я только не слышала в свой адрес. Замыкалась в себе, как в коконе и отдалялась от мира… Мне и сейчас не скучно наедине с собой. Всегда найду чем заняться: читаю, готовлю или… мечтаю. В последнее время только об одном человеке… Маюсь, расхаживая по палате, как запертая в клетке тигрица… Оленька по моей просьбе привезла моток пряжи и спицы. Не знаю, как так вышло, но я вяжу мужские носки… Наверное, так всегда бывает, когда творишь – отключаешь разум и позволяешь чему-то неуловимому двигать тобой, как марионеткой.