Купец смерил меня саркастическим взглядом и хмыкнул:
— Не понимаю, при чём тут это. Я позвал вас сюда, чтобы вы
избавили мой дом от нечисти, вот этим и занимайтесь. А читать мне
тут морали, милостивый сударь, не нужно. Я и сам разберусь с тем,
как мне быть с воспитанницей.
— Так я как раз этим и занимаюсь! — усмехнулся я. — Пытаюсь
избавить ваш дом от того, что вы называете разгулом нечисти... В
общем, коротко говоря: если хотите, чтобы по вашему дому и двору
перестали летать всякие предметы, двери сами по себе распахиваться,
а шторы загораться, то прекратите уже третировать свою воспитанницу
и позвольте ей, наконец, заняться любимым делом. Если она хочет
стать художницей, то пусть учится. Не нужно ей мешать, иначе… Боюсь
даже представить, что ещё может случиться с вашим домом и с вами
самими, если обида на вас у вашей воспитанницы станет ещё больше…
Это — всё, что я могу вам сказать. А сейчас позвольте откланяться.
Раз тут нет и не было никакой нечисти, то, значит, и нам здесь тоже
нечего больше делать.
Хозяин дома смерил меня недоверчивым взглядом, но не стал больше
возражать, а, попрощавшись, вывел нас с Цзи Юанем во двор и
проводил до ворот…
*****
Вернувшись в штаб-квартиру, мы с моим напарником доложили
командиру о результатах нашей так сказать, работы.
— Так значит, никаких домовых, ни своих, ни пришлых, там не
было? — покачал он головой.
— Не было, — ответил я. — А была всего лишь обиженная на весь
свет и на своих близких девочка, которой родственники не разрешали
заниматься любимым делом. Я поговорил с её приёмным отцом, объяснил
ситуацию, как мог. Надеюсь, он учтёт свои былые ошибки и такого
больше не повторится…
…А уже вскоре по всему Дальнему пошла гулять почти невероятная
новость о том, что купец второй гильдии Никифор Иванов, у которого
снега среди зимы не выпросишь, вдруг ни с того ни с сего
расщедрился да и выписал для своей воспитанницы учителя рисования
из Петербурга дабы тот помог ей подготовиться к поступлению в
художественное училище через пару лет…
Признаться, я думал, что на этом история с полтергейстом в доме
купца Иванова и последующими за ней событиями подошла к концу, но,
как уже вскоре выяснилось, очень сильно ошибался.
День, когда всё это случилось, выдался ясным и безоблачным:
первый солнечный день после череды затянувшихся ливней. Впрочем,
чему тут было удивляться? Лето перевалило за свою первую половину и
начался привычный для этих мест сезон дождей. Так, что небо всё
время было затянуто тяжёлыми дождевыми тучами и малейший проблеск
солнца уже мог считаться чем-то вроде подарка судьбы.