— Хотел?! Это не я, а эти два господина хотели с тобой о чём-то
поговорить!
— Это так? — девочка обернулась в нашу с Цзи Юанем сторону.
— Да, — кивнул я. — Евдокия, твой… э-э… отец, сказал нам, что ты
целыми днями занимаешься рисованием вместо того, чтобы готовить
себе приданое. Скажи, это правда?
Воспитанница купца едва заметно кивнула:
— Да. Я… я очень люблю рисовать, но отец, да и матушка против
этого. Они считают, что девушка не должна тратить время на подобные
занятия вместо того, чтобы шить рубашки да рушники для будущего
мужа. Если бы я жила в столице, то убежала бы из дома и поступила в
художественное училище. Я знаю, что женщин туда тоже принимают,
хоть и нечасто. Но здесь об этом, конечно же, нечего даже и
мечтать.
— А тебе очень-очень хочется стать настоящей художницей? —
спросил я её. — Так хочется, что и представить трудно?
Девочка снова кивнула:
— Да, я бы пол-жизни отдала, чтобы только мне позволили уехать в
столицу и поступить в художественное училище. Но отец с матушкой…
Они никогда мне этого не разрешат сделать. Никогда!..
В её глазах засверкали непрошеные слёзы, а затем…
— Эжен, ты только погляди на это! — мой напарник, схватив меня
за рукав форменного мундира, указывал в сторону ближайшего
окна.
Я посмотрел туда и увидел, что в центре светло-коричневой
бархатной шторы образовалось круглое дымящееся пятно. Как если бы
кто-то прожёг его сигаретой…
Что же, кажется, я уже догадался, в чём тут дело. И что это за
«домовой» шалил сейчас в доме купца второй гильдии, Никифора
Иванова.
— Похоже, что нечистая сила тут не при чём, — проговорил я,
обращаясь к хозяину дома. — Дело вовсе не в ней, а в вашей
воспитаннице.
— Хотите сказать, что это Дунька так безобразничает?! — в
изумлении уставился на меня купец. — Вот же негодная! Да как она
только смеет!.. Вот, подожди! — добавил он, оборачиваясь в ту
сторону, где стояла и без того смущённая и испуганная девочка. —
Мать вернётся — три шкуры с тебя спустит! А будь моя воля, так ты
бы вообще давным-давно уже из дома за такие штуки вылетела!..
— Нет-нет! — сообразив, что он меня не так понял, поспешно
покачал я головой. — Евдокия тут не при чём. Вернее, при чём,
конечно же. Но делает она всё это не назло, не специально.
— Не назло? А как же тогда? — хмыкнул хозяин дома.
— Должно быть, дело в том, что девочка затаила на вас с вашей
супругой обиду, — отводя его в сторону, негромко произнёс я. — Вы
запрещаете своей воспитаннице заниматься любимым делом и
высмеиваете её за то, что она, по вашему мнению, занимается
глупостями. Но разве вы подумали о том, что и у неё могут быть свои
мечты и свои устремления? Зачем же лишать человека крыльев и
отнимать у него то будущее, о котором он мечтает?.. Я понимаю, что
вы не можете отправить Евдокию в столицу учиться в художественном
училище. Ну так хотя бы не запрещайте ей рисовать!