Прости, ма, меня ты сейчас наверное даже не помнишь, а мне тут надо как-то выживать.
— Отлично, в последний день следующей недели за вами приедет мой помощник, — граф еще раз скользнул по мне оценивающим взглядом, и цокнул языком. — Пойдемте, я помогу вашему Хавьеру с сундуками.
— Какими сундуками? — у меня к этому моменту в голове варилась густая каша, и я не могла связно думать.
— Я ведь купил ваши картины и вино… Сундуки с золотом, естественно.
— Ах, да, конечно.
Молчи, тупая совесть, молчи! Как там меня назвал поборщик налогов? Вот примерно так я себя сейчас и чувствовала. Но зато я увижу его в последний раз в этом году, и с герцогом, слава Создателю, знакомиться не придется. Он по словам Хавьера был довольно интересным мужчиной, но мне-то какое дело до его “интересности”. Главное, чтобы за решетку не упек.
Когда мы спустились вниз гостей Лонда и его самого не было. Мой дворецкий сидел на диване и растерянно озирался вокруг, на мужчину было жалко смотреть, но когда он увидел нас то радостно подскочил.
— Миледи, милорд…
— Эй, помоги мне, — граф махнул ему рукой и скрылся в арочном коридоре. Хавьер убежал за ним, а через несколько минут они вытащили в холл два небольших сундучка. Потом ушли снова, принесли еще два, а потом еще один. Я смотрела на сундуки и даже боялась представить кучу золота, которая лежит в них. Сердце билось как сумасшедшее из-за нереальности всего происходящего. Почему Марья не могла продать что-то из своего барахла и самой заплатить налоги? Да потому что для нее все это не барахло, напомнил мне внутренний голос и я с ним согласилась.
Сундуки перекочевали в карету, Хавьер занял место на козлах, а Андрэ сам лично помог мне разместиться на сиденье, предварительно поцеловал в обе ладони.
— Я буду с нетерпением ждать нашей встречи, прекрасная миледи.
Я только смущенно улыбнулась в ответ, дверь кареты захлопнулась и экипаж покатил меня в новую жизнь. Жизнь без долгов!
Радовалась я рано. Подъезжая к замку, в окошечко я увидела большой экипаж. На черной карете в свете солнца сверкали золотистые вензеля, а лошади обладали такой роскошной гривой, что мне за свои волосы стало стыдно.
— Герцог личной персоной, — “обрадовал” меня Хавьер. — Вы главное не волнуйтесь, налог отдадим и он уедет, больше вы его не увидите. Раз в год приезжает мытарь, а Его светлость такими вещами не занимается.