Хм. А может, мне у него Кровавый Туман отжать и самой стать
Мизукаге? Не, нереалистично. Женщина-мизукаге – это что-то из
разряда фантастики. И мне не нужно. Так-то мне и королевой быть не
очень надо. Попросту очень хочется на остров жизнь вернуть, и есть
понимание, что без моих возможностей это нереально. Вот и
пыжусь.
До того момента, когда ожидалось увидеть Узушио в воздушные
линзы, оставалось где-то половина дня пути, как на судне поднялась…
нет, не паника, но суета. Наблюдатель с мачты проорал, что видит
что-то странное по правому борту и весь экипаж начал пытаться
рассмотреть, что же он там такое заметил. Я и сама не удержалась,
поднялась в верхнюю точку корабля, чтобы посмотреть. В конце концов
моя техника работает лучше, чем типичный бинокль.
Посмотрела. Захотелось не поверить глазам своим. К нам плыла
ярко-голубого цвета жаба размером с треть Шохеймару. Не такая
гигантская, что придавила девятихвостого ублюдка во время
разрушения Конохи, но все-таки достаточно крупная, чтобы человека
проглотить. Или везти у себя на голове. Как, собственно, и
происходит. Беловолосый крупный мужик в пестрой одежде сидит на
голове амфибии и бухает сакэ из горла. На черты лица разрешающей
способности оптического прибора не очень хватило. Но ставлю так и
не добытый мной миллион рье против задницы биджу, что это
Джирайя.
И курс у лягухи такой, чтобы нам наперерез. Гадство! Огромные
лягушачьи лапы, походу, намного более эффективные движители, чем
давным-давно устаревшие паруса, несмотря на то, что так-то жабы
пресноводные создания. Не зря в Стране Молний вовсю паровые
двигатели используют. Че бы и нам Парящего не проапгрейдить? Ну или
не добыть еще одно судно пошустрее. С электрическим приводом,
например. Я бы смогла на ходу его запитывать. Быстро бы
получилось.
Джи как почувствовал, что за ним наблюдают, и отсалютовал
бутылкой. Не целенаправленно мне, а тому, кто смотрит. Че, тоже
имеет навык определять посторонние взгляды? Вероятно, что так.
– Наставница, тут твой саннин-напарник, – сказала я в Кацую.
– Орочимару?! – в голосе Цунаде проскользнули заметные нервные
нотки. Можно сказать, что испуганные. По поводу себя она чуть ли не
эталон бесстрашия – с ее-то уровнем регенерации, что уступает разве
что легендарному Хашираме, ее деду, это немудрено. Но вот за нас,
учениц, трясется на полном серьезе. То, что отпускает раз за разом
куда-то, где возможна опасность, настоящий “родительский”
подвиг.