— Это сталкеры отстроили? — спросил я, не скрывая своего
интереса.
— А кто же ещё? — отозвался водитель, — Правительству на эти
земли давно плевать. С появлением Зоны такие деревни стали никому
не нужны.
Мы подошли к невысокому двухэтажному зданию. На двери висела
табличка с надписью: "У нетверезому вигляді вхід заборонено".
— Что это за место? — спросил я, пытаясь разобрать незнакомые
слова. — И что тут написано?
— Местный кабак, — хмыкнул водитель. — Табличка говорит, что
пьяным вход запрещён.
— Разве такие места не созданы, чтобы в них выпивали? — спросил
я, запутавшись.
— Обычно да, но не здесь, — ответил мне спутник. — Хозяин этого
места — тот ещё идеалист. Он за здоровый образ жизни и пьянство не
приветствует. Здесь люди больше по делам встречаются. Можно
заказать лёгкий алкоголь, покурить, но не больше. Бывали те, кто
пытался ввалиться сюда пьяным до беспамятства, — их потом выносили
отсюда с синяками, — он тяжело вздохнул. — Говорят, одному особенно
наглому типу хозяин лично пулю в лоб пустил.
Меня невольно передёрнуло от его слов.
— Хозяин тут, знаешь, с виду улыбчивый, но за этой улыбкой
скрывается настоящий монстр. Так что будь с ним осторожнее.
С этими словами он открыл дверь, и я шагнул внутрь этого
странного места.
Резкий запах дорогих благовоний, смешанный с табачным дымом,
ударил в нос, заставив меня на мгновение задержать дыхание.
Привыкнув к странной смеси ароматов, я огляделся. Просторное
помещение тянулось к барной стойке у дальней стены. Вдоль зала
стояли круглые столы, сделанные из добротного дерева. У каждого —
четыре стула с высокими спинками, обтянутые плотной тканью. Вся
обстановка словно намекала на уважение к посетителям, но при этом
не располагала к полному комфорту.
Немногочисленные посетители, сидя за столами, были поглощены
своими делами. Ближе всего к нам за круглым столиком расположились
двое мужчин среднего возраста, лениво попивая пенный напиток. Я
мельком взглянул на них, но они лишь ответили хмурыми взглядами,
явно не обрадовавшись моему вниманию. За остальными столами картина
была похожей: кто-то курил, кто-то безразлично ковырялся в тарелке,
а остальные вели тихие, сосредоточенные разговоры, полностью
отрешившись от окружающего мира.
Я шагал за своим спутником, который уверенно двигался к барной
стойке. За ней стоял бармен — высокий и худощавый, почти мой
ровесник, может, чуть старше. Он лениво протирал бокал вафельным
полотенцем, ни на мгновение не поднимая взгляд, будто наше
появление было для него чем-то незначительным, частью привычной
рутины. Казалось, для него это место, как и люди в нём, давно
потеряли всякий интерес.