Хаос войны обеспечивал меня постоянным количеством тел, как
живых, так и мертвых, с которыми я мог работать. Но теперь, когда
война близилась к завершению, я знал, что мне придется искать новые
возможности для продолжения своих исследований. Мысль о том, чтобы
покинуть это место, переехать в другой город-государство или даже
на другое поле боя, приходила мне в голову все чаще.
Прошло еще пару лет, и форт, в котором я провел пять долгих лет,
поглотили волны войны. Враг захватил его, и некогда нерушимый
бастион - форт Ашарн, превратился в не более чем воспоминание.
Теперь я стоял в самом городе — сердце некогда могущественного
города-государства Эримор, и его стены, ныне изношенные и
осыпающиеся, были всем, что стояло между осаждающей армией и
неизбежным падением города.
Эримор, когда-то полный энергии как солдат, так и горожан,
превратился в подобие прежнего города. Большая часть населения
давным-давно бежала, ища безопасности в отдаленных землях, вдали от
нескончаемого конфликта. Даже большая часть армии дезертировала, их
боевой дух был подорван постоянными поражениями и истощающимися
ресурсами. Осталось лишь несколько солдат, либо слишком упрямых,
либо слишком напуганных, чтобы уйти. Армия превратилась в
разрозненные группы отчаявшихся людей, которые удерживали свои
посты, потому что им больше некуда было идти.
Те немногие, кто остался, были полны смирения и мрачной
решимости. Они знали, что конец близок, но решили сражаться, хотя
бы для того, чтобы оттянуть неизбежное. На их лицах была печать
усталости, а глаза ввалились от бессонных ночей, проведенных за
разглядыванием вражеских лагерей за стенами. Запасы продовольствия
подходили к концу, а рационы были скудными. Оружие было тусклым и в
дефиците. Тем не менее, они удерживали свои позиции не из-за
надежды, а из чувства долга перед руинами, которые они называли
своим домом.
В центре города собрались последние остатки руководства Эримора.
Глава государства, человек, некогда полный амбиций и высокомерия,
теперь спокойно сидел в своем дворце. Когда-то он мечтал о
завоеваниях и славе, об объединении городов-государств под своим
знаменем, но теперь эти мечты умерли. Война сломала его, превратив
в тень того человека, которым он был раньше. Его мысли были больше
не о победе, а о выживании — о том, как долго сможет продержаться
город, прежде чем ему тоже придется бежать. Он больше не произносил
ободряющих речей и не собирал войска. Его молчание было явным
свидетельством того, что падение Эримора было неизбежным, и он это
знал.