Значит, Спаситель осудил, а русский народ простил. Это уже даже не «народ-богоносец», это забирай выше – «народ-вместо-бога».
Хотя самому Аскольдову вроде бы не свойственно народопоклонство. Наоборот, в 1918 году, когда он писал свою статью, настроение было иное. Было отвращение и страх перед озверевшими массами. Но общий контекст затягивает. Не сегодня, так сто лет назад, но все равно Святая Русь, где рабы прощают своих господ-мучителей.
Отвлеклись. Вернемся. Вот и выходит: поскольку мой грех – в изобретенном мною способе рассуждения – всегда искупается чужой праведностью, не грех и подтасовать, или, если угодно, подпереосмыслить, кое-что из богословского наследия. Подфантазировать, подлепить свое – и объявить это исконным свойством русской православной души.
Вот вам и хваленая русская религиозная философия. То есть очередная русская отсебятина.
А МОЖЕТ БЫТЬ, И Я СЕЙЧАС ДЕЛАЮ ТОЧНО ТАК ЖЕ? И ДАЖЕ СКОРЕЕ ВСЕГО.
А ОТ КОГО ГОВОРИТЬ, ЕСЛИ НЕ ОТ СЕБЯ?
Интересно, что Смердяков (иногда кажется, что это более чем реальная фигура) в своих поразительных рассуждениях о прощении грешника не говорит о молитве старца, более уповая на Божью милость как таковую. Он апеллирует к судьбе Благоразумного Разбойника, который на кресте покаялся и был прощен. Это вполне ортодоксально, это православно. Почему-то думается – если бы идея о спасительной молитве старца была тогда в ходу, Смердяков непременно бы ее подхватил.
Выходит, что идея появилась (или процвела) где-то между восьмидесятыми XIX века и десятыми ХХ века.
НО ЕСЛИ НЕ ТАК – НЕ КЛЯНИТЕ, А ИСПРАВЬТЕ.
Так что, скорее всего, «молитва старца» – это наш ответ индустриальной модернизации 1880-х годов. Трудно, не хочется менять весь жизненный стиль – от бытового навыка до моральных правил, трудно примириться с личной ответственностью. Под грохот чугунки ломается «м1р», община, «общество», княгиня Марья Алексевна тоже исчезает. Некому не то что за тебя ответить, некому тебя поправить и даже – даже наказать некому, этак по-отечески.
Теперь ты сам и только сам. Страшно.
Только начали индустриализоваться – и тут же наступил отказ от ценностей индустриализма. От ценностей модернизации, европейства, личного достоинства и т. д. и т. п., к которым Россия продиралась весь XIX век.
Старец придуман специально для того, чтобы отмолить грехи наши. Таким образом, всем остальным можно жить так, как жить нельзя.