— Доставь её в Кербенн, сдай на руки сёстрам или брату. За её
безопасность отвечаешь головой. И не гони сильно, а то её
продует.
— Так точно, — отозвался шофёр и занял своё место, украдкой
бросив на меня любопытный взгляд.
Непривычная конструкция вызывала дискомфорт — в городских
экипажах кабина отделена от водителя глухой перегородкой для
сохранения приватности, а тут я была у водителя на виду и даже
поплакать толком не могла.
Я думала, что мобиль тронется, вместо этого несносный командир
широко распахнул соседнюю дверцу, и стало страшно при мысли, что
этот садист решит меня сопровождать. Но нет. Он лишь откинул
переднее сиденье, нашарил под ним пропахший машинным маслом и пылью
тёмный плед и небрежно швырнул его рядом со мной:
— Искренне надеюсь больше никогда вас не видеть, нобларина
Боллар.
Хотела ответить колкостью — но горло сдавило в спазме, и я лишь
отвернулась, стиснув челюсти и сжав кулаки.
Я тоже надеялась никогда больше не видеть этого Блайнера и
впервые лично убедилась, что Боллары не зря ненавидят эту
чванливую, зарвавшуюся семейку.
Но что теперь делать? Как вернуться к Брену и признать, что все
усилия, потраченные на получение назначения, напрасны? И что будет
с имением, если я не найду работу?
Кеммер
Кеммеру никогда раньше не давали пощёчин. Это оказалось не
особенно больно, но очень звонко и довольно унизительно. Хотя в
данном случае он наговорил не только на пощёчину, но и на дуэль,
если бы за Аделину было кому вступиться.
Ах да, у неё есть старший брат, такой же целитель, как и она.
Если он не дурак, то не станет связываться с командором, в конце
концов, неприятный разговор происходил с глазу на глаз, и репутация
юной нобларины никак не пострадала, только гордость.
Опять же, Кеммер не лгал. Да, не стал приукрашивать неприглядную
правду и не добавлял мёда в лечебное зелье, ну так пусть это
послужит Аделине предостережением. Если хочет работать в гарнизоне,
то должна понимать, что такое толпа молодых, изголодавшихся по
женскому вниманию парней, изнывающих от скуки между учениями.
Именно поэтому учения командор проводил регулярные и изнуряющие.
Нет ничего страшнее, чем боец с доступом к легковоспламеняющимся
субстанциям, врождённым любопытством и большим количеством
свободного времени.
Однако на душе всё равно было погано. Пусть он избавился от
ненужной целительницы, но довёл её до слёз и унизил, без чего
изначально хотел обойтись. Настырность Аделины сыграла с ней злую
шутку. Хотя сколько раз Кеммер ни повторял себе, что он прав и всё
сложилось бы именно так, как он обрисовал, жгучее ощущение пощёчины
никак не проходило. Он даже подумал приложить лёд, но потом
применил более универсальное средство — рюмку рома натощак.