— Я… я оставлю вас работать, — сказала она наконец. — Если
что-то понадобится, я буду в соседней лаборатории.
Нинель ушла, а я погрузился в работу. Химические формулы,
молекулярные структуры, валентности — все это сливалось в единый
поток. За окном стемнело, и только тусклый свет настольной лампы
освещал мой рабочий стол.
Вечером заглянула Нинель. Ее лицо выражало смесь удивления и
беспокойства.
— Алексей Николаевич, уже десятый час! — воскликнула она. —
Может, пойдете домой? Отдохнете, поспите… завтра с новыми силами
продолжите. Уже почти все ушли, только дежурный милиционер на входе
остался. Я уйду, и вас некому будет выпустить.
Я оторвался от бумаг и посмотрел на нее усталыми глазами.
— Нинель Петровна, дорогая, я тут на пороге великого открытия, —
сказал я с улыбкой. — Глядишь, орден Ленина нам обеспечу.
Она покачала головой, явно думая, что я заработался, но спорить
не стала.
— Ну хорошо. Чайку хоть попейте, я в термосе оставила.
Когда она ушла, я вздохнул с облегчением и вернулся к формуле.
Чем больше я в нее вглядывался, тем больше странностей замечал. В
какой-то момент я понял — это не ошибка, а намеренное искажение.
Кто-то словно неправильно переписал формулу, изменив несколько
ключевых связей.
Я взял свежий лист бумаги и начал восстанавливать исходную
формулу. Часы пролетели незаметно. Где-то вдалеке прогудел гудок
ночной смены на заводе, напомнив, что страна не спит, работает.
Когда последняя связь встала на свое место, я откинулся на
спинку скрипучего стула и посмотрел на часы. Три часа ночи.
То, что получилось, поражало воображение. Это был
сверхпроводник, но такой, какого я не встречал даже в своем
времени. Он мог работать при комнатной температуре, что делало его
применение поистине революционным. Такой материал мог изменить все:
от энергетики до вычислительной техники. С его помощью можно было
бы создать сверхмощные магниты для термоядерных реакторов,
невероятно быстрые компьютеры, поезда на магнитной подушке.
Я представил, как этот материал мог бы изменить мир. СССР мог бы
совершить технологический рывок, обогнав все страны на
десятилетия.
Но отступать было поздно. Я собрал все бумаги, аккуратно сложил
их в папку и спрятал в сейф. Теперь оставалось только ждать утра и
реакции Колесникова. Интересно, что скажет наш «гений», когда
увидит решенную задачу?