Декан подался вперед, буквально сгорая от нетерпения:
— К тому же, раз у него уже есть телекинез, значит вторая метка
не заставит себя ждать! И тогда все встанет на свои места. А у кого
больше одной метки, сам знаешь куда дорога… на службу к
императору.
Он захлопал в ладоши, как маленький ребенок перед
лакомством.
— Беру! Беру тебя прямо сейчас в свою Академию обучаться, что бы
ни случилось!
Морозов повернулся ко мне, его глазки прыгали от избытка
чувств.
— Как, Ванечка, согласен покинуть отчий дом и вплотную заняться
развитием своих невероятных способностей и получить перста? Под
моим чутким руководством, разумеется! Научишься управлять силой,
которая уже есть, а там глядишь и проявится вторая!
Я молчал… нужно показать, что это я им нужен, а не они мне.
Магистр Морозов облокотился на массивный дубовый стол, взгляд его
пронзительных глаз устремился на меня. Я опустил голову, делая вид
что принимаю обдуманное решение. Грядущие перемены витали в
воздухе, ощущались кожей, наполняли легкие сладким дурманом
предвкушения.
— Ну же, Ванечка, — вкрадчиво произнес Морозов, и в его
бархатистом голосе прозвучали нотки соблазна. — Неужели откажешься
от столь заманчивого предложения? — Он сделал выразительную паузу,
в упор сверля меня глазами.
Однако прежде, чем я успел ответить магистру, в разговор вновь
вмешался отец Григорий. Прищурив свои маленькие бойкие глазки, он
обратился к Морозову:
— Но мы еще не проверили его на одержимость!
Улыбка мгновенно сползла с лица магистра. Черты его заострились,
брови грозно сомкнулись на переносице. Морозов резко выпрямился и
воззрился на Григория таким гневным взглядом, что священник
поневоле втянул голову в плечи. Воздух в комнате сгустился от
повисшего напряжения.
Впервые за это время, что почтенный магистр Академии магии
находился в нашем доме, я видел его в столь яростном расположении
духа. Его повадки были учтивы, а нрав казался уравновешенным и
благостным. Но слова Григория, похоже, посягнули на нечто
сокровенное для Морозова.
Несколько гнетущих мгновений священник будто бы сжимался под
горящим взором магистра. Затем, спохватившись, торопливо
проговорил:
— Что ж, хорошо! Позже, значит позже! — Он окинул меня
подчеркнуто снисходительным взглядом, пожевал губами. — Такой
щупленький парнишка вряд ли пригодится для армии. Скорее уж,
духовенству его определят! Там и свидимся, воскресший Иван!