Выходит, родители девчонки ничего не заподозрили. Хорошо, что мы с Телем догадались в той чугунной ванне кучу мусора сжечь!
Только вот генерал… Не сообразит ли он, что имена Марти и Мартель слишком уж похожи?
― Пожалуй, я тоже соседям визит нанесу, ― еще больше усиливая мои страхи, заявил Ардашир. ― Раз уж оказался тут в это печальный день. Выскажу безутешным родителям свои соболезнования, отнесу прощальный дар, как положено.
― Ах, ваше превосходительство, вы так добры! ― восхищенно пропищала женщина, чей язык я прямо сейчас с радостью укоротила бы сантиметров на пять. ― Так могу я делеса Керуша с собой позвать?
― Керуш, свободен до вечера, ― вместо ответа отдал указание генерал. ― Ступайте, я тоже скоро буду.
Голоса стихли. Я развернула куртку, выпустила Теля и, на ходу вдевая руки в рукава, рванула обратно к столу. Только успела сесть ― вошел Ардашир. Окинул меня непонятным взглядом.
― Мартель, ― произнес негромко и без рычания.
― Да, ваше превосходительство?
― Я должен оставить тебя ненадолго. Надеюсь, к моему возвращению ты закончишь переписывать цитату. И помни: клятва не позволит тебе сбежать.
― Помню. ― Я не удержалась ― вздохнула.
Генерал не обратил на это внимания. Он снова окинул меня задумчивым взглядом, пожевал губами, тряхнул головой, отчего пучок на его голове почти рассыпался.
― Работай, ― бросил коротко Ардашир и вышел. На этот раз, видимо, для разнообразия, в дверь, а не в окно.
Я осталась сидеть за столом, сжимая между колен дрожащие руки. Рисовать иероглифы в таком состоянии не могла. Сердце колотилось, грозя выскочить из груди, а в голове метались панические мысли: а вдруг генерал увидит портрет Мартеллы? А вдруг она, то есть, теперь уже я, похожа на брата или отца? А вдруг его превосходительство догадается, что Мартелла не умерла, а сбежала, и теперь скрывается в его собственном доме?!