― Я вот делесу Керушу уже рассказала! ― продолжала пищать женщина. ― У соседей ваших, тех, что за озером, дочка погибла. Говорят, несчастный случай, да только я не верю. Самоубилась она, чтобы замуж за старика не отдали!
― Дочка? ― Это снова генерал. Любопытства в его тоне не прибавилось. Тон еще холоднее стал. ― Не слышал, чтобы у соседей девица на выданье подросла.
― Так они ее всего раз из поместья-то и вывозили, на бал в Шельхард. Там бедняжка Марти ни одному экти не глянулась, вот и решили ее родители вдовому делесу отдать за хороший выкуп.
Это что же ― обо мне, что ли, говорят?
Ай! Моя рука дрогнула. С кисточки на светлую столешницу сорвалась капля туши. Я тут же взялась промокать ее рукавом. Больше-то нечем было.
Тель тоже услышал разговор. Вспорхнул с моего плеча, заметался по библиотеке, едва не задевая крылышками расставленные на полках сувениры и статуэтки, рассмотреть которые я пока не успела.
― Тель! Сядь и посиди тихо! Дай послушать, чего еще скажут! ― шикнула я на глупого птеродактиля.
― Он поймет! Как есть, поймет! ― на лету прочирикал Тель. ― Все пропало!
― Вот если ты сейчас себя выдашь, тогда точно все пропало! ― разозлилась я, вскочила, скинула куртку и резко развернула ее прямо перед мордой пролетающего мимо дракончика.
Не ожидавший подвоха крылатик влетел в нее с размаху, запутался, пискнул приглушенно ― и обмяк в моих руках.
Я аккуратно завернула его, чтобы не удрал, начала почесывать по шейке. Тель затих, потом застрекотал. Похоже, это получалось у него даже против воли, как рефлекс, который не перебороть.
Вот так, с Телем на руках, я осторожно приблизилась к окну, не показываясь на глаза генералу и его собеседникам, навострила уши. Слух, кстати, у меня обнаружился отменный. Ардашир и его гости отошли на несколько шагов, но я все равно отлично слышала каждое слово.
― Так я чего заглянула-то, ― продолжала пищать и всхлипывать незнакомая женщина, ― хотела просить делеса Керуша, чтобы он со мной вместе к соседям вашим пошел. Опасаюсь я одна туда ходить, а проститься с бедняжкой Марти считаю своим долгом! Она ведь сколько раз помогала ― за мелкую монету письма писала для моей родни! Такая добрая была девочка! И письмена у нее такие красивые получались ― черточка к черточке!
Да, это точно обо мне! Вернее, о Мартелле…