«Я себя точно ударю…»
— Я домосед?
— И да, и нет. — Она очень активно замахала руками. — Тебе
только дай повод улизнуть куда-нибудь с друзьями. В общежитие не
переехала только потому, что мы не можем себе этого позволить. Но в
то же время любила и поваляться на кровати за чтением манги.
— Странно… Здесь так тепло, сухо, любят и вкусно кормят.
Женщина взялась за сердце и от души рассмеялась.
— Видно, иногда нужно хорошенько удариться головой, чтобы это
понять.
Алиса в первый раз за этот день улыбнулась.
— Тебя как зовут?
Она сначала ужасно удивилась, но постаралась поскорее это
скрыть.
— Люсинда. Отец твой — Мигель.
— Люсинда и Мигель… — Она ещё несколько раз повторила имена про
себя, но это ничего не дало. — Запомню.
— Я подрабатываю три дня в неделю в пекарне неподалёку. Мигель
работает на металлургическом заводе. Пока ты… Болела, он места себе
не выходил. Уже во второй раз вышел в отпуск за свой счёт.
Вскоре вернулся Мигель с тремя здоровенными пакетами
всевозможных магазинных вредностей и фастфуда. Алиса понадкусывала
всё. С первых двух чипсин сделала вывод, что это бесполезный
перевод денег и картофеля. Но виду не подала. Из благодарности за
заботу отважилась это всё доесть. Потом как-нибудь.
Поняв, что еда не принесла желаемого результата, Люсинда и
Мигель достали все фотоальбомы, которые удалось найти. Алису
потянуло в сон от лицезрения бесчисленного множества однотипных
фотографий. В которых не было ни красоты, ни объяснения, зачем они
вообще были сделаны. Самые обычные семейные снимки, на которых
запечатлены все важные, по мнению родителей, моменты из её жизни.
По ощущениям — чьей-то чужой.
Трепета не вызвали ни первые шаги, ни первое знакомство с
друзьями, ни первый день в школе. Единственные мысли, которые
крутились — всё такое домашнее, тёплое и доброе. Как будто ей это
было чуждо. Хотя, судя по фото, это не так. Странно.
Так и день пролетел без остатка. Девушка твёрдо решила, что
завтра же отправится в университет. Чем раньше она разберётся со
своей памятью, тем лучше. Родители решили не спорить.
Наутро стало ясно почему. Стоило только Алисе выйти за порог,
как с одной стороны её взял под локоть рослый юноша с хмурым
взглядом из-под больших очков, видимо, Осло, с другой — блондинка с
гетерохромией. Это, значит, Александрит. Молодой человек производил
впечатление несговорчивого отличника, а вот девушка показалась
Алисе куда более неоднозначной. Глянешь — светская львица,
экстраверт, присмотришься, так видится в её глазах и движениях
что-то до ужаса хищное и кровожадное. Как будто, если она захочет
тебя зарезать — сделает это с улыбкой, а на могилку положит самый
красивый цветочек.