Но да, он действительно помогал
старушкам. Иногда. Чаще, походу, это была отговорка, которой он
оправдывал свои вечные опоздания.
Да, я что-то вспомнил из чужой
жизни.
К сожалению, мои “не мои” воспоминания
были какими-то разрозненными кусками, будто рассыпанная мозаика - я
помнил какие-то редкие обрывки о тренировках в лесу, качании пресса
на ветке дерева, выдыхании огня, постоянных просыпаниях, щемящем
чувстве при виде Рин Нохару, зависть по отношению к беловолосому
Какаши, какую-то важную старушку, и… все.
Чакра не давалась. Я просто нихрена не
чувствовал…
До тех пор, пока не допер, что ледяные
щекотка и зуд, которые меня постоянно преследовали - это она и
есть. Все стало на свои места: странное, доселе незнакомое,
раздражающее чувство, которое никуда не девалось и всегда
оставалось с тобой…
К сожалению, это было единственным
успехом - так и не понял, как ей управлять. Но упорно сидел на
койке, стараясь влиять на это “магическое поле”, направлять то в
руку, то в ногу… в голову, к глазам, было стремно, решил пока не
рисковать. Вдруг еще башка взорвется.
Так я и проводил сутки, днем пытаясь
ходить и забредая все дальше в госпитале, вечером и утром
гипнотизируя ладонь, пытаясь заставить ее засветиться голубым. Или
чакру только Шаринган увидеть может? Блин, я ж нихрена не
знаю…
Эмоции копились, множили, зрели,
мутировали…
Ярость, ужас, боль, страх за свою
жизнь, страх остаться калекой навсегда, гнев, злость, беспомощности
и абсолютное, всепоглощающее… недоумение знатно поработали
над моей личностью. Эта черная, клубящаяся туча безнадеги все
давила и давила, разрасталась и росла, пока агрессия постепенно не
сошла на нет, пока пламя злобы не погасло, пока в груди и душе не
осталось ничего. Никаких эмоций.
Только пустота, холод и… безразличная,
но напряженная работа мысли.
Потому что я вдруг не понял, что если
не начну действовать, я умру.
Я не хотел умирать.
Но это была реальность “Наруто” -
случайные прохожие и даже недостаточно сильные шиноби мрут здесь,
как мухи. Чтобы выжить, мне нужна была сила.
Мне нужна была цель.
Мне нужны были рука и нога.
Когда я, наконец, был признан
здоровым, и мне равнодушно - как мне казалось - дали знать, что
планируют выписывать на следующий день, у меня уже был готов
черновой план действий.
Вероятно, тогда я был не до конца в
себе, но…