— Хах.! — болезненно вздохнул я и повернулся к выходу, так как
до этого странным образом лежал лапами у стены.
Лапами… Ха-ха! Точно не сон!
Я нервно оскалился кровавой улыбкой, отозвавшейся десятками
болезненных ран во рту. В какое дерьмо я вляпался?!
Мои ноги выглядели как огромные, более прямые версии заячьих,
мускулистые, налитые животной силой с выпирающими венами, ощутимыми
даже сквозь мех, и крепкими толстыми костями, судя по щиколоткам.
Громадные ступни завершились четырьмя довольно длинными пальцами с
мягкими подушечками и спрятанными когтями, и пятым — сбоку, совсем
коротким в сравнении с другими. Лапы были куда более прямыми,
нежели у тех зайцев, что я себе представлял, но всё же немного
согнутыми, что беспрестанно держало мышцы в статичном напряжении.
Но больше меня беспокоили стальные кандалы, соединённые крупной
цепью.
«Что за напасть? Ни шва, ни замка…» — подумал я, осмотрев
их.
Развернувшись, я увидел вход, закрываемый ветхой материей, она
то и дело подпрыгивала на ветру, позволяя солнечным лучам играть с
пылью, витающей целыми клубами.
— Напоминает барак для рабов, только без нар. Ха, ха-ха! Да вы
издеваетесь, на**й! — рявкнул я.
Голова заболела тупой, нарастающей болью, слова слетали с языка
казавшимися чуждыми и странными, но воспоминания не являлись
образами. Я понимал, что такое «нары» или «рабы». Но не мог вызвать
связанных с этими терминами воспоминаний, будто книга на родном
языке с читаемыми словами, с объяснением применения или устройства
того или иного слова, но без описаний внешнего вида.
— Чёрт! Что за дерьмовая шутка?! Мне это всё очень не нравится!
— истерично прокричал я и почесал голову, на которой нащупал
высокие кроличьи уши. — А бог тот ещё шутник, — оценил, оценил!
Кое-что я всё же помню! Слышишь меня, а, ублюдок?! — злобно
прокричал я и тут же согнулся от боли в рёбрах. Похоже, я всё-таки
не избежал переломов.
Но бог действительно капризный ублюдок! Я помню… немного, но
помню! Я просил лишь об одном — дать мне прожить спокойную жизнь!
Сраную жизнь! А он решил сделать меня рабом или кем-то в этом духе!
Серьёзно? Какой же мразью я был, если мне была уготована такая
участь? Разве я… А кто я? Ха-ха… ха! Добрый вечер! Ни имени, ни
прошлого… нечего! Или почти ничего, кроме того, что я умер
сражаясь, и что жизнь моя была поганой, словно секс с
парализованной!