Наконец, я увидел испуг на её лице. Она боялась и дрожала от
страха, когда я навис над нею окровавленным куском мяса.
– Я сдаюсь! Я сдаюсь!!! – заверещала она.
Тяжело дыша, я окинул её взглядом и принял решение. Бросив нож
рядом с ней, я сказал:
– Кровь за кровь. Ты знаешь, что делать.
Девушка исступленно взглянула на клинок, а потом на меня. Её
рука неуверенно взялась за рукоять и поднесла лезвие к своему
лицу.
Причинить себе вред стоит очень больших усилий. Я знал это, как
никто. Но когда тебя через край переполняют эмоции, сделать это
проще. Боль и отчаяние могут пересилить инстинкт самосохранения. Её
же мотиватором стал страх. Страх смерти. Короткое тупое лезвие
вспороло кожу её симпатичного личика, обагряя землю каплями
крови.
Я кивнул и принял свой нож обратно из её рук.
Лекарка выбыла из игры, и я медленно повернулся в ту сторону,
где должен был быть Торвальд с Балу. Но увиденное выбило меня из
колеи.
Торвальд лежал на земле плашмя, раскинув руки в стороны и
повернув голову в обратном от меня направлении. На его шее зияла
страшная рваная рана, а под ним находилась целая лужа крови,
постепенно впитывающаяся в песок арены.
Рядом с Торвальдом на коленях сидел Балу и немигающим пустым
взглядом смотрел на свои окровавленные по локоть руки.
Всё также шатаясь, я подошел к будущему друиду, но во мне уже не
было сил предпринимать какие-либо активные действия. То, что я всё
еще мог стоять на ногах, уже было огромным чудом. Но вид мертвого
парня, которого я практически не знал, но который в самый
неожиданный момент спас мне жизнь, заставил меня вонзить свой
взгляд в еще живого врага и направиться к нему с намерением убить
его во что бы то ни стало.
За свою жизнь я встречал не так уж много людей, готовых оказать
мне помощь вот просто так. Бескорыстно. И я всегда был им очень
благодарен. Теперь же я никому не был так благодарен, как этому
длинноволосому парню, практически пожертвовавшему собой ради меня.
От этого меня начали грызть стыд и сожаления.
Сфокусировав свой помутненный взгляд на бородаче, я подошел к
Балу, ожидая продолжения схватки. Но мудрец никак не отреагировал
на мое приближение. Он всё также смотрел на свои руки и
причитал:
– Что они делают с нами? Во что они нас превращают?
Наконец, он заметил меня и посмотрел снизу вверх всё теми же
остекленевшими глазами. От моей недавней ненависти практически
ничего не осталось. Ведь он был такой же жертвой, как и Торвальд.
Как и я. Как и мы все.