– Э-эм. Чудная погодка, – мой голос отдавал хрипом.
– Хотя бы так. Вижу, ты выпил крововосполняющее. Молодец. Иначе
тебе уже был бы…
– Холодец? – усмехнулся я.
– Да. Холодец. Только из тебя. Ты и так весь холодный. Это
значит, что зелье уже перестало действовать. Если в скором времени
не залечить раны, то конец.
– В этот раз без перевязки?
– Да. Мы научились кое-чему.
– Кх! – кашлянул я. – Я заметил.
Аска замолчала, а в глазах её поселилась грусть.
– Балу был хорошим парнем. Добрым. Он не хотел участвовать во
всем этом. Но мадам Аурелия его вынудила.
– Эта та сука, которая сейчас сверлит нас взглядом? – прохрипел
я.
– Да. Она. Но скажи мне вот что, почему у тебя зрачки
расширены?
– От запрещенных веществ. Достал у стражников, когда они нюхали
порошок.
– Каких веществ, боже?! Стражники нюхают наш обычный кофеин. В
этом мире он тоже есть, – тут Аска запнулась. – Так, погоди! Ты его
принял с кровевосполняющим зельем?!
– Ну да.
– Безумец, – покачала она головой. – Вместе они действительно
действуют, как очень мощный стимулятор, но вот у половины таких
отчаянных останавливается сердце.
Я усмехнулся, глядя на работу лекарки:
– Чёт у меня как в той песне. Не везет мне в смерти.
– Если будешь так продолжать, обязательно повезет. Какой же ты
безумец! Кстати о безумцах, ты этот ник осознанно выбрал?
– Да нет. Слыхал просто где-то.
– С латыни оно именно так и переводится.
– Безумец?
– Да.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Я же в медицинском училась. На красный диплом шла. Вот и тут в
лекари подалась.
– А-а-а. Теперь понятно, – лишь протянул я и закрыл глаза.
Безумно хотелось спать.
Но провал в сладкое забытье остановила звонкая пощечина по моему
лицу:
– Не спать! – воскликнула Аска.
Я лишь ошарашенно потрогал щеку.
– Извини, – смутилась лекарка.
– Ничего. Мне еще действительно рановато ложиться. «Спокойной
ночи, малыши» еще не посмотрел.
– Откажись от боя. Иначе твои «спокойные ночи» здесь и
придут.
– Ты же понимаешь, что не могу. Мне не позволят.
Аска тяжело вздохнула, и я заметил, как она сильно побледнела.
Видимо, истратила все силы. Я же, напротив, ощутил прилив
бодрости.
– Ладно. Просто постарайся выжить. Суицидник, – печально
улыбнулась она, вставая и направляясь к выходу.
Я же выпрямился во весь рост посредине арены и с вызовом
взглянул на Строга. Тот понял, что я готов, и вышел на трибуну: