– Последний бой. Школа силы против школы ловкости. Школа
ловкости решила выставить одного бойца, в связи с потерями у
красных. Поэтому Деменс сразится против Каспера.
Я заметил ликование в группе ловкачей. Все одобряюще хлопали по
плечам парня, выделяющегося своим видом среди всех юнцов. В отличие
от большинства учеников, одетых в простые робы, на нем уже было
какое-то подобие экипировки. Легкая куртка с натянутым на голову
капюшоном, наручи, а в руках два неплохих кинжала. Типичный
ассасин.
Сам он подошел к Ти, и они по-братски стукнулись кулаками. Это
меня даже не удивило. Она всегда умела дружить с парнями. Когда
Каспер направился к входу на арену, Ти вновь взглянула на меня, и в
её взгляде я прочитал уверенность в моей скорой погибели.
«Ну, это мы еще посмотрим, сука», – подумал я.
Я стоял на песке ристалища и ждал удара гонга. Действие
стимулятора прошло, как и кровевосполняющего зелья, поэтому мои
преимущества улетучились. Однако осталось еще одно. Злоба и
ненависть.
В отличие от прочих участников на лице вышедшего ко мне Каспера
я видел веселую ухмылку. Для него это была просто потеха. Здесь
только что умерло двое хороших людей, и даже меня с моей контуженой
моралью это задевало. Он же просто веселился.
Я взглянул на его ауру и увидел выделяющиеся всполохи ловкости и
разума. Их уровень значительно превосходил все ученические нормы, и
это заставило меня напрячься. В голове возникла мысль, которая
заставила меня запросить информацию о стоящем напротив меня
человеке, и к моему удивлению оракул предоставил больше сведений,
чем просто имя.
У Каспера уже был класс! Что? Откуда? Он уже был «призраком».
Это один из классов, соответствующих ловкости и разуму. Какой-то
магический ассасин? Времени выяснять у оракула подробности уже не
было, потому что прозвенел гонг.
Однако мой противник не спешил нападать. Он лишь фривольно начал
ходить вокруг меня и внезапно заговорил:
– И чего она в тебе нашла? Не понимаю.
Я понял, о ком идет речь, но промолчал, исступленно глядя перед
собой. С каждым его словом во мне лишь поднималась злоба и
гнев.
– Знаешь? Она просила проявить к тебе милосердие и убить тебя
быстро.
Он смог затронуть меня за живое. Убить? Да, между нами осталась
лишь ненависть друг к другу, но даже мои теоретические размышления
о её смерти были лишь глупостью, которой я себя утешал в периоды
боли. Здесь же в ход пошли уже реальные намерения.