— А если нет?
— Тогда переночуем в любой пустой комнате в одном из нежилых
домов.
— Я уже готова идти в Лондон пешком, знаете ли. Сутки – и мы на
месте. Или того меньше.
— Отправимся завтра с утра, — кивнул Риган.
Я не поверила своим ушам. То, что я сказала, было шуткой.
Неужели Риган и впрямь задумал преодолеть девятнадцать миль пешком
в такой холод, не имея теплой одежды? Ему она не нужна, но
мне-то!
— Надеюсь, вы шутите.
— Ничуть.
— Я обморожу себе лицо и руки.
— Найдем какую-нибудь одежду.
— Снова снимем с трупов? Почему тогда не сделали этого сразу,
вместе с обувью?
— А на них было пальто? — хмыкнул Риган. — Не припомню.
— Хорошо, — пробормотала я. — Но если я не дойду, то вам
придется тащить на себе мое окоченевшее тело. Я дочка Ландорфа
Болейна, и должна быть похоронена на Хайгейте, а не в канаве.
— Почему именно Хайгейт?
— Там похоронена моя мама, — уже тише ответила я и больше не
произнесла ни слова, мыслями уйдя к собственным похоронам.
Пока Риган вел меня на постоялый двор, я шагала за ним след в
след и думала, придет ли папенька на мои похороны? Чуть не
расхохотавшись в голос, представила, как я лежу в гробу, вокруг
меня плачущие родственники, а папа приводит очередную любовницу. Не
нарушать же традиции?
Тогда уж лучше все-таки в канаве.
Несчастья не могли следовать за нами по пятам, поэтому на
постоялом дворе нам улыбнулась удача. Да, теперь я могла назвать не
продуваемую ветрами комнату со скрипящей кроватью и заплесневевшим
постельным бельем – удачей. Совсем недавно я такое видела мельком,
когда ходила помогать нищим на Вентворт-Стрит. Те несчастные жили в
условиях еще куда более хуже, чем те которые нам “любезно”
предоставил хозяин ночлежки – мистер Дим. Моя благотворительность
тогда закончилась с первым, пусть и неудачным, но нападением на
меня. Но не об этом сейчас…
Риган, как и говорил, занялся тяжелой работой в обмен на одну
ночь под крышей и скромный ужин. Пока мой фиктивный муж, – да и не
мой вовсе, а Бранды, – таскал бочки со двора в подвал, я обживалась
в комнате. Точнее, сидела на стуле в углу и с ужасом смотрела на
жирного таракана, ползущего по подушке. Лечь, чтобы отдохнуть хоть
немного, я не могла. Не получалось пересилить себя и закрыть глаза
в месте, где на тебя может залезть чудовище с усиками.
Чуть позднее мне принесли обещанную еду – спускаться не
пришлось. Тощая девчонка оставила поднос под дверью и торопливо
ушла, а я и думать не стала, в каких условиях здесь готовят еду.
Горячая, жареная лепешка была съедена в мгновение ока. Я запила ее
холодным молоком, жадно глотая. Живот урчал, а я никак не могла
перестать есть. Вторая и третья были проглочены с такой же
скоростью, на четвертой я жевала медленнее.