С полным животом жить стало гораздо легче, и вновь возненавидела
Бранду и своего отца. Все-таки хорошо, что не осталась дома. Если
бы я упала папе в ноги и умоляла оставить меня, а Бранду выгнать,
никогда бы не простила себя перед матерью.
— Пошел-ка ты отсюда, — буркнула я, с отвращением сбрасывая
таракана с постели.
Да, приятного мало, и мысль о том, что он вернется, меня не
покидала, но я смирилась и улеглась на спину. Глаза закрывать не
стала, следила боковым зрением за всем, что в комнате может
пошевелиться. Когда зачесалась щиколотка, а под коленом вдруг
что-то защекотало, я с визгом подпрыгнула на месте. Причиной моего
испуга оказалась всего лишь нитка… Простая нитка!
Но страх почти отступил, когда вернулся Риган. Теперь меня
пугало другое: как мы проведем ночь вдвоем на одной узкой
кровати.
— Вы не сняли мокрую одежду? — удивился мужчина, замерев в
дверях. Он держал в руках еще один поднос с лепешками и горячим
чайником. Быстро поставил его на тумбочку и запер дверь. —
Немедленно разденьтесь, Аманда.
— Не могу, — буркнула я. — Мне не во что переодеться.
— Замотайтесь в одеяло.
— Оно едва ли суше моего платья. Пух напитался влаги и не
просохнет, наверное, уже никогда.
Риган обеспокоенно осмотрелся. Взгляд его упал на шторы из
плотной ткани, и уже спустя минуту он протягивал ее мне.
— Переодевайтесь, скорее. Я не понесу ваше бездыханное тело на
Хайгайтен – это далеко.
Я еще бы поспорила. Поиграла в смущающуюся дурочку,
попритворялась леди, которой я никогда не была. Но сознание
туманилось от холода, мокрая ткань платья противно колола кожу, а
боль в горле намекала, что если не поможет Господь, то я подхвачу
смертельную болезнь. Мало ли знакомых умерло от простуды? Семейный
доктор называл ее пневмонией, но мне никогда не нравилось это
страшное слово.
Я выхватила штору из рук Ригана, и когда мужчина отвернулся,
трясущимися руками стянула с себя жилет. Развязала тесемки на
платье, сбросила юбку, а следом корсет. Оставшись в одних
панталонах и майке, подумала и сняла их тоже. Чтобы Риган не увидел
нижнее белье, я завернула его в платье и оставила на
подоконнике.
Штора оказалась сухой, но ткань холодила кожу. Ее размера мне
хватило, чтобы укутаться полностью, с ног до головы, и так,
рулончиком, я упала на кровать. Согрелась почти сразу. Челюсти
перестали клацать, пальцы на ногах обрели чувствительность.