21 день - страница 13

– Ну и раздобрел ты на инспекторском пайке, Иен!– Подчинённые подкармливают.– Как ты, как семья? Сонора всё такая же обаятельная чертовка?– Я в порядке, дети тоже. Сонора не меняется, не завидуй.Меня разбудили разговоры и смех. Открыв глаза, я обнаружила нас стоящими под вышкой блокпоста. Пока я спала, мы добрались до границы Промежуточной и Мёртвой зон, прошли «коридор» дезинфекции и могли теперь выбраться наружу, правда, только в спецобмундировании. Военная база находилась ещё в получасе езды отсюда. Распахивая дверь, я вытянула затекшие ноги, хрустнула шеей, жаль, не могу до неё добраться чтобы размять – перчатка скользила по ткани костюма словно мыльная.– Майор Эшер отменил приказ. Из-за шторма въезд любого стороннего автотранспорта запрещён. Отдохните тут до утра, а потом обратно дуйте.– Мы сюда пёрлись всю ночь не для того, чтобы нас развернули, Джек.– Таков приказ, Иен. Ничего не могу поделать.Офицер юркнул обратно в свою будку, оставив нас наедине с неоспоримым фактом – мы гнали сюда зря. Свет погас, на отсутствие движения сработал датчик.– Какого хрена? – возмущению моему не было предела, я хотела было высунуться и качать права, но Максвелл осадил меня.– Вернись в машину, Белл.Я с грохотом захлопнула за собой дверь. Иен сел обратно на водительское кресло, но вместо того, чтобы завести мотор, взялся за коммуникатор. Я подглядывала через плечо – он набирал неизвестный мне номер по памяти. На том конце долго не брали. Половина шестого утра, даже сирена ещё не успела провыть.– Здравствуй, Хоуп, прости, что разбудил.Если он звонил той самой Хоуп, которая занимала кресло в Объединённом правительстве и жила в глубине материка, то там вообще была глубокая ночь… И откуда у Максвелла её личный номер?– Эшер решил аннулировать твой приказ. Ссылается на шторм, безопасность и так далее… Да, я понял. Я подожду, спасибо, Хоуп. Да, я в целом неплохо, а ты? Прости ещё раз за беспокойство… Доброй ночи, – он отключил связь.– Не знала, что ты так близко знаком со Стельман, – словно бы невзначай бросила я, но, как оказалось, попала в точку.– Да, было дело… – он криво улыбнулся и застучал пальцами по рулю.– До Соноры или во время?– Конечно до. Я не изменяю своей жене.Он притворно нахмурился, и следом улыбнулась. Не скажу, что личная жизнь Максвелла вызывала у меня горячий и очень живой интерес – я вообще редко интересовалась чьей-то личной жизнью, считая это неприличным, я просто всё ещё пыталась – училась – проявлять участие. Задавать вопросы, а не лезть в досье. Чувство вины за то, что я своровала личную информацию Браунинга, снова всколыхнулось во мне, заставило сжать губы и заткнуться.– Мы вместе в Академию поступали, – пояснил Максвелл, но я больше не слушала его. Мне хотелось позвонить Нэлл и попросить у неё таблетку для совести. Или убедить себя в том что это действительно была необходимость, а не любопытство и желание проверить от и до человека, который активно пытается стать мне кем-то большим, чем просто коллега. Привычка искать во всём подвох въелась в меня и уже, наверное, никогда не отпустит. И я всё ещё не знала, как ко всему этому относиться.Внизу снова вспыхнул свет, дверь распахнулась, и офицер снова спустился к нам.– Майор звонил. Проезжайте.Он был в недоумении, но виду не подавал. Связи Максвелла наверху сработали оперативно. Хотелось надеяться, что это будет единственная препона на нашем пути.Сумерки истончались, превращаясь в сине-фиолетовую дрожащую взвесь, впереди я увидела очертания длинных двухэтажных зданий военной базы, выныривающих из тумана, словно призраки. Щиты, огромные, как космические спутники родом из прошлого, блестели до рези в глазах, ловя первые лучи солнца. Это зрелище захватывало меня, заставляя втягивать от напряжения живот и щуриться, чтобы настроить резкость. Неужели я делаюсь близорукой?На базе взвыла сирена. Этот звук докатился до нас эхом, рассыпался на десятки точек, и, казалось, звучал теперь и сверху, и с боков, и снизу. Я припала спиной к сиденью и поёжилась: пока я любовалась величавостью щитов, у меня вспотела спина, теперь меня знобило. Чёртов герметичный пластиковый мешок, а не костюм!Майор Эшер и сержант Ньюман, его помощник, встретили нас у входа в главное здании базы. Они были в чёрных костюмах спецзащиты с метками военной комендатуры на рукавах. Мы вышли из машины, они поприветствовали нас сухим кивком головы. В маске были плохо видны их лица, но выражение глаз майора говорило само за себя.– Благодарим за радушный приём, майор, – хмыкнул Максвелл.– Инструкции, вам ли не знать, – глаза Эшера сузились до щёлочек, обрамлённых паутиной мелких серых морщин, однако, тон его голоса остался благодушным, пусть и деланно. – Не будем забывать, что кроме теорий и догадок у вас ничего нет, и я бы ни за что не санкционировал ваше пребывание на территории Мёртвой зоны в такое время, если бы не протекция вам сверху. Стоило направить все материалы нам, мы бы разобрались сами.– Или забыли на фоне других, гораздо более важных дел. Мы будем метить территории или начнём работать? – не выдержав, вступила я.– Это ваша секретарша? – не удостоив меня личным обращением, спросил майор, обращаясь к Максвеллу.– Инспектор. Инспектор Белл.Майор сделал удивлённое лицо, но тут же снова принял строгий вид. Я не могла не заметить, как пробежала по нему тень надменности и даже некоторого отвращения. На военной службе женщин не было, но меня это волновало мало. Со мной им придётся считаться.Мы прошли коридор дезинфекции, где мне пришлось раздеться до нижнего белья. Я старалась мысленно отгородиться от сальных взглядов служащих, делать всё максимально быстро и не отсвечивать – я была одна среди полутора сотен мужчин списочного состава, и собственная безопасность меня волновала сейчас гораздо больше, чем гордость. С самого учреждения Отдела военные вели с нами холодную войну, и спустя десятки лет это воспринималось как данность – я была готова к презрительному отношению, а в моём случае, презрительному вдвойне, ведь я была женщиной. Военные получали отпуска в Чистую зону раз в полгода. Раз в полгода они могли видеть свои семьи, своих жён, ходили слухи, что самые оголодавшие использовали для плотских утех новобранцев посимпатичнее… Я не верила слухам, но проверять их не собиралась.– Пошли, – Максвелл встретил меня у выхода из зоны дезинфекции.На нас были простые белые комбинезоны, на территории главного корпуса базы можно было ходить без респираторов. В здании не было окон, полная герметизация и подача очищенного кислорода позволяли забыть о риске заражения. Океан был в десяти милях от нас, я никогда в жизни не была так близка к источнику смерти. Я шла за Максвеллом, не отставая, он шёл по коридорам базы, словно откомандировался на гражданскую службу только вчера. По пути нам никто не встретился. Иен завернул за угол и открыл передо мной дверь. Оттуда тянуло кофе.– Здесь своя плантация. Настоящий кофе, а не химический субстрат с кофеином.Кофемашина выдала нам два американо, и я, закрыв глаза, с наслаждением втянула носом одуряющий, терпкий запах.– Чёрт, Иен, почему ты ушёл в отставку? Я бы душу продала за эту чашку.Иен усмехнулся, я тоже. Напряжение постепенное отпускало, сонливость уходила. Мы просто сделаем дело и уедем, и я забуду это скотское отношение, как страшный сон.– Ушёл из-за несовпадения принципов, так сказать. Да и к семье хотелось быть поближе.Я понимала, о каких принципах он говорил. Давление военных на Новое правительство давно превратилось в историческую справку, но разногласия не утихали ни на минуту: они считали, что военное положение сняли слишком рано.Я убедилась в этом на личном опыте, когда осталась одна в архивах технического отдела. После кофе мы с Иеном разошлись: я искала видеозаписи за период, указанный в протоколе недавнего совещания, где Браунинг выдал нам свою теорию обитаемости Пограничных зон. Параллельно я скачивала данные метеорологических щитов, которых не было в общем доступе: мне нужны были все возможные, из которых аналитики потом составят целостную картину. Этого не было в нашем допуске, но и прямых запретов у меня не было тоже.– Вы копаете везде и нигде одновременно. Вы что-то конкретное ищете?