Впрочем, почти сразу он сполз с моей
головы на спину, осторожно выглянув из-за плеча, обнюхал замершую
малявку, после чего удовлетворенно фыркнул и уже совершенно
спокойно перебрался ей на плечо, вызвав прилив настоящего восторга,
да еще такого, что все прежние ужасы моментально выветрились из
девчоночьей головы.
— А-а-а! — заверещала она, протянув
свои загребущие ручонки и схватив Ши за тощее тельце. — Мама, хочу
себе йорка! Ты посмотри, какой он хорошенький! И мягонький! И еще
он урчит! А-а-а!
Я обреченно заозирался по сторонам,
не зная, куда девать это истошно вопящее чудо. Передать матери не
рискнул — на фиг, обойдемся без второй истерики. Прадеду всучить?
После тех претензий, что он мне недавно выдвинул? Нет уж, хрен ему,
а не Арли. Но тогда кому? Мастеру Даорну? Лэнне Лусине? Незнакомому
мужику, взирающему на меня с плохо скрываемым подозрением?
— Пойдемте со мной, — неожиданно
шепнула лэнна Оми. — Пойдемте, лэн Гурто, я вас провожу.
Ну слава богу! Хоть один умный
человек нашелся!
Арли, хоть и малявка, но в свои шесть
лет весила уже немало, поэтому держать ее на руках было не очень
комфортно. Так что я признательно взглянул на ее маму, и,
перехватив мелкую поудобнее, потопал вслед за лэнной по коридору,
надеясь, что в скором времени смогу передать девчонку на попечение
родственников и мне больше не придется таскать ее на своем
горбу.
Одно хорошо — Арли обращалась с
несколько обалдевшим от такого напора йорком достаточно аккуратно.
То есть тискать его, конечно, тискала, пищала, но шерсть не
выдергивала и за хвост не тянула. А когда поняла, что больше всего
малышу нравится, когда ему чешут мягкое брюшко, то со всем
возможным энтузиазмом взялась за дело, так что вскоре йорк смирился
со своей незавидной участью и даже, по-моему, начал получать от
процесса удовольствие.
В итоге на третий этаж мы поднялись
без эксцессов, и я следом за мамой Арли благополучно добрался до
нужной комнаты. Дверь лэнна Оми открыла сама, так что когда я
вошел, то уже не удивился, обнаружив внутри небольшую, но со вкусом
обставленную гостиную, приметил дорогую мебель, мелькнувшие тут и
там не менее дорогие безделушки. Наконец следом за хозяйкой вошел в
уютную, обставленную в нежных розовых тонах спальню и запоздало
сообразил, что это покои самой лэнны Оми. После чего без
промедления сгрузил мелкую захребетницу на большую кровать, благо
та уже была разобрана.