ким образом, я
полагаю, что Юг должен развиваться сам, без затрат со стороны
Севера. Иначе это просто нечестно. У нас есть внутренний ресурс,
просто нужно его разрабатывать, этим необходимо заниматься, на это
потребуется время. Я бы могла... то есть, хотела бы попробовать
заняться земледелием и развить торговлю. Я тут
прочитала...
Грейс будто
увлеклась своими же речами, глаза её загорелись, а от страха перед
принцем, северянином, мужчиной, словно и следа не осталось.
Принцесса поднялась на ноги и прошлась по спальне от стула до окна
и обратно, жестикулируя.
Хауфо
повернула морду к принцессе, а принц сел на кровать, поглаживая
густую белую шерсть своей кошки, внимательно слушая
Грейс.
— …В старых
книгах о фазах луны, о её связи с прибоем. О временах года и
осадках. Это все может помочь, если взяться с умом. А выгода для
вас — вам не придется жениться, если все удастся и через год Юг
сможет обеспечивать себя через земледелие и торговлю. Да и Север не
будет ничем обязан Югу. А объединяя усилия, товар можно поставлять
и на Восток и на Запад. Например, умения сохранять продукты
северян, ваши рецепты, металлы и драгоценные камни, меха и даже
магия вкупе с южными фруктами, жемчугом и кораллами, специями,
тканями и краской… Конечно, год вашей жизни придется провести
здесь. Я не вижу другого выхода. Или же, у вас был свой
план?
А какой еще
может быть план? Заключить брак и стать несчастными супругами, от
которых будут ждать потомков? Оскорбить Элеманха отказом и порушить
призрачную связь между Севером и Югом? Грейс ждала ответа, медленно
опустившись на стул.
Как только
девушка замолчала, Эранор снял с себя камзол, оставаясь в рубашке с
высокими манжетами и черной жилетке, он снял перчатки, являя
пальцы, покрытые шрамами, словно их шинковали тупым ножом. Кошка
уже уложила голову мужчине на ноги, мурлыча от того, как тот
почёсывал ее голову и за ушами.
Пока Эранор
снимал камзол, перчатки, пока устраивался на кровати, и его
ужасающая кошка пристраивалась подле, Грейс нервничала. Она ждала
молча все то время, пока молчал принц, однако её напряжение легко
читалось во взгляде, ставшем из янтарного, почти черным, в поджатых
губах, в перебирающих ткань юбки на коленях пальцах, напоминающих
паучьи лапки. Эранор молчал дольше необходимого, поэтому заговорил
тот, от кого вообще этого ожидать не приходилось. Из ступора
принцессу вывел голос… кошки?!