— Тоскливо? — Грейс
оглянулась, расправив плечи, словно заново давая оценку месту, а
потом воззрилась на Эранора, издавая тихое «хм».
Кажется, лики богов и богинь,
наполовину ушедшие под озёрную воду, не смущали принцессу. Она не
видела в этом никакой трагедии. Для южан, у которых ещё местами в
регионах сильно‘ верование в духов и силы природы, боги не отделимы
от стихий. Возможно, это слишком примитивные взгляды на мир, но Юг
в целом отстаёт от Севера в развитии, так что…
— Наверное, стоит отвести тебя
в рощу. Я просто подумала, что у воды будет чуть свежее вот и
привела сюда, — Грейс заметила, что что-то не так.
Эранор наклонил голову немного
набок, смотря на Грейс сверху вниз, когда она обернулась, руки
покоились у него на поясе, упираясь в бока. Неосознанно принц
немного склонился к Грейс, будто стремясь быть ближе.
Легкий ветерок зашумел в
кронах деревьев. Грейс опустила взгляд, смолкнув ненадолго, сцепив
руки в замок, подумала, а потом набрала в легкие воздуха и
продолжила, но снова прозвучало вслух, будто не то, что должно
было.
— Эри… это звучит приятнее,
чем Эрн. Из-за конечной гласной, конечно же. Ты вроде сказал, что я
могу и так тебя звать, если захочу?
— Сказал, и ты можешь, —
Эранор выдохнул, подбирая правильные мысли, чтобы и от слов своих
не отказываться и не обидеть принцессу, — но, если честно, мне бы
этого не хотелось. Так зовёт меня отец, и называла мать. Это одна
из тех деталей, что я о ней всё ещё помню. И пока мой отец жив, я
бы хотел оставить это право только за родителями.
Конечно, Эранор не подумал,
когда ляпнул, что Грейс может называть его как хочет. Однако
девушке предстоит выбирать между своими желаниями и желаниями
Эранора.
Эранор не помнит лица матери,
но помнит её голос и это обращение — «Эри». Казалось, разреши он
кому-то звать себя так, и это воспоминание исчезнет навсегда. Кроме
короля так никто не зовёт Эранора, за одним только маленьким,
пушистым исключением. И то по понятным причинам, ведь Хауфо часть
самого принца.
Когда Эранор выдохнул,
принцесса услышала какие-то вибрации, скрытый дискомфорт. Видать,
сделала что-то не так. И лишь после того, как принц рассказал, что
не хотел бы, чтобы она звала его, столь неформально сокращая имя,
смущенно потупила взор.
— Ааа… Тогда, может, звать
тебя просто Эранор? Без каких-либо сокращений, — Грейс неловко
качнула плечами, мол, ничего страшного. Еще вчерашняя принцесса бы
извинилась, но сегодняшняя не приняла ничего близко к сердцу, не
обиделась и даже не подумала лишнего. Память о родителях — святое.
Особенно о матери. А Грейс…она чужая. У нее нет права так звать
принца. Это словно посягательство на его семью. Одно дело быть
союзниками и друзьями, и совсем иное фамильярничать и лезть друг
другу в душу. У принца были границы, которые он защищал, Грейс
уважала их и не пересекала. Однако в такие моменты она чувствовала
неловкость внутри и ругала саму себя, что порой с Эранором бывает
не сдержана. Не слишком ли она открывается принцу, не слишком ли
тянется к нему.