— Эрн. Эрни, если дело было в
букве, — принц пожал плечами.
Грейс ведь преподнесла всё
так, будто только из-за гласной буквы имя звучит мягче и лучше
ложится на язык. На деле, принцу было привычнее слушать сокращение,
полным именем его называют достаточно редко. Он большую часть
времени проводил в компании сослуживцев, где он свое полное имя
может услышать только в крайних случаях, если его обвиняют или
ругают. А Грейс как-то слишком рубанула с плеча, Эранор не против
любого сокращения, только не Эри. Это было что-то
личное.
— Мне нравится Эранор, —
конечно, дело было не в букве, — хотя, с твоего позволения, стану
иногда использовать Эрни. Иногда, потому что это нечестно, что я
буду сокращать твое имя, а ты моё – нет. У меня ведь оно такое, что
и не сократишь… а по звучанию, скорее северное, чем
южное.
— А ведь и правда. Забавно...
Я подумаю, как сократить твоё имя на досуге. Раз уж мы портьеры, то
должны быть равны даже в таких мелочах.
— Помнишь, ты говорил про
ножны для кинжала? Хочу носить его на заседания Совета. Думаю, это
придаст мне солидности. Иначе как я буду без тебя там? Держать их в
таком страхе, в какой вогнал ты, я не смогу! – Грейс засмеялась и
состроила свирепую мордашку, – рррр!
— Хорошо, постараюсь не забыть
их взять вечером, — Эранор тихо засмеялся от воинственного рычания
девушки. Это было очень забавно. Маленький львенок может больно
кусать, и именно это будет делать Грейс. Пусть вселять в людей
страх ей не дано, она может брать своим обаянием и упорством. Тоже
рабочий метод.
— Завтра я думаю, поговорю с
Анорой. Необходимо узнать, всё же, что она делала в первом круге.
Кому, какие вести она передала и зачем. Дурное у меня предчувствие.
И сны какие-то странные вижу. Хауфо говорила, что если сон
повторяется, он вещий. Ты когда-нибудь, видел вещие сны?
— Сны? — переспросил принц, и
лицо его сразу стало хмурым и задумчивым. Хауфо сказала правду, она
говорила ему то же самое, и его сон сбылся, пускай и не до
конца.
— Мне снился, три раза. Сон о
том, как я умер, — Эранор указал пальцем на шрам на своём лице,
намекая недвусмысленно, о чём идет речь.
Он считал, что в тот день
умер. Раньше он не был настолько безбашенным. Спал меньше, ел
больше, практически не пил. Глаза его были не столь холодны, как и
руки. Эрн до сих иногда испытывал фантомные боли на лице, а еще и
на спине и плече, которые пересекает самый большой из его шрамов. В
такие моменты он ярко ощущал, что до сих пор мертв, как будто уснул
тогда, и остался в той пустоте, в которой было его сознание, пока
телу пророчили смерть. Он существует, день ото дня просто выполняя
обязанности, выполняет установки. Он перестал бояться смерти,
пускаясь в бой как в пляс, не заботясь, убьют его или нет. Если
выразиться более точно, в принце умерла воля к жизни. Он веселится,
знакомится, правит, покупает любовь женщин, ходит в красивые места,
пробует что-то новое, отчаянно ищет чем себя занять. Но, всё это в
совокупности не заполняет образовавшуюся пустоту внутри. Будто его
обворовали, а что украли, Эранор так и не понял, но постоянно хочет
это нечто найти. Возможно, поняв это, Бишон ушла.