— А играть умеешь? Какие
баллады знаешь? Я вот знаю «Менестрели», «Степь изможденная»,
«Котарон Хилвэй», «Русалка», «Бродяга», «Рагнар Рыжий», «Ночь перед
боем», «Черта», «Невесомый человек», «Август», «Королевы и короли»,
«Птица», «Моя погибель»...
Поток слов кошки о том, как
много она знает, впечатлял, даже будучи неполным списком баллад. Из
тех, что Хауфо успела обозначить, Грейс знала от силы две, но
вставить и слово не успела – жевала курицу. За принцессу это сделал
Эранор.
— Хауфо, не нагружай её, —
мягко попросил принц, уже поднявшийся, чтобы подать Грейс кружку с
ароматного вина. Вино имело запах пряных трав, а не фруктов и ягод.
Вино Фирнена.
Кошку необходимо было
перебить. Она знает столько баллад, что могла бы их перечислять до
самого утра и ни разу не повториться. Наверное, стоит поблагодарить
небеса за то, что они не дали божественным зверям руки, иначе бы
кошка еще и играла целыми днями.
— Благодарю! Благодарю! –
принцесса приняла кружку вина обеими руками, улыбнулась, а после
склонилась, принюхиваясь к незнакомому аромату, кажущемуся
экзотическим. У Грейс было чуткое обоняние и, даже если она не
пила, запахи вин Эритреи разбирала благодаря частым застольям
Элеманха.
— На пустой желудок ни пей,
унесет с первой же кружки.
— Хорошо, я буду осторожна, —
к копчёной курице присоединился виноград и дольки сочного
апельсина.
Ёр и Уильям вернулись.
Служанка подобрала себя напиток — вино Эритреи — и села ближе к
Грейс. Уильям расположился на покрывале рядом с Эранором, а Хауфо
легла поближе к рыбе, которую Эрн пока запрещал трогать и смотрела
на нее мечтательным взглядом. Грейс смотрела в костер, пропитываясь
атмосферой, когда оруженосец обратился к ней.
— Грейс, замок гудит о том,
как ты ворвалась на Совет, — Уильям вертел в руках свою кружку,
смотря на янтарную жидкость внутри. Уил и Эрн пили ром и виски,
стараясь градус не понижать, Хауфо хлестала вино, пока решила
начать с него, — я поражён твоей смелостью и решимостью. Прости,
если говорю лишнее. Я просто читал очень много о порядках в
Эритреи, и о вашей религии, и представляю, как тебе было
тяжело.
Уильям перевел полный
восхищения и смущения взгляд на принцессу, но тут же снова его
опустил. Он залпом выпил те остатки рома, что были в его кружке и
потянулся за дольками лимона, сунув одну в рот, шипя от горечи. Он
еще волнуется в компании Грейс, это видно.