«Старая школа» - не раз повторяли те, кто приходил на его
открытые уроки. Всякий раз при этом вспоминая про свою юность, во
время которой была и трава зеленее, и люди добрее, отзывчивее.
«Настоящий педагог» - кивали проверяющие из РОНО или министерства,
ставя в свои блокнотики очередные плюсики. «Клевый чувак» -
шептались между собой десятиклассники, когда учитель зачитал им
собственноручно сочиненный рэповский трек. «И кто теперь будет
готовить и вести мероприятия?» - хваталась за голову завуч,
вглядываясь вслед уходящему пенсионеру. И вот все кончилось.
- … Хоть на четверть ставки бы… Пару уроков бы оставили, мне и
хватило бы, - Иван Петрович продолжал вести то ли с собой разговор,
то ли с директором или может быть даже с сыном. Все пытался кого-то
уговорить не увольнять его, а дать еще немного поработать. - А то
как теперь? В четырех стенах сидеть?
Очень уж он страшилась возвращаться в пустую квартиру, и
обязательно последующего после забвения. Ведь, так всегда и
случалось. Ты живешь работой, делами, у тебя не остается ни единой
свободной минутки, ты всем нужен, всех знаешь. Но в какой-то момент
все заканчивается - болезнью, пенсией, переездом или еще чем-то.
Постепенно о тебе забывают: все реже звонит телефон и приходят в
гости товарищи и знакомые, тебя перестают узнавать на улице. А ты
все равно ждешь, с надеждой прислушиваешься к шагам за дверью,
смотришь на телефон, который уже давно не звонит. Тебя, словно не
получившийся рисунок, взяли и стерли ластиком с листа бумаги. Ты
остаешься совершенно один.
Вот этого он боялся больше всего…
- Может все-таки позвонят? Кирилловна [директриса] обещала
что-то придумать. Она женщина пробивная, деловая, неужели ничего не
получится? Должно, обязательно должно получиться, - он попытался
улыбнуться, но вышло не очень хорошо. Лицо приобрело какое-то
ждущее, виноватое выражение, словно вот-вот должно случится что-то
страшное, нехорошее. - Кирилловна точно что-нибудь придумает…
Так шел он и разговаривал сам с собой по-стариковски. А что еще
оставалось делать? Дома ждала пустая квартира, со стен которой
смотрели давно умершие родственники. Единственный сын с семьей жил
в столице, почти за тысячу километров отсюда, оттого и навещал
редко. Звонил в основном. Словом, нечего было делать в квартире.
Лучше вот так побродить, погулять на свежем воздухе, подумать о
своем, о стариковском.