постыдное. Думать о
постыдном. Представлять Светку лежащую на спине, и ее
глаза, затянутые ЭТИМ чувством…
Боже, о чем он думает?
Мишка поежился. Вокруг угрожающе молчали занесенные снегом дачи.
Хлипкие, холодные деревянные монстры с заколоченными окнами. Летом
тут много народу живет. Ради них даже открывался небольшой
магазинчик в конце улицы. А зимой…
Зимой тут бывает жутко. И если бы не огоньки на Верхнем
Дубово...
Звякнуло разбитое стекло. Так оглушительно, что, у Мишки зашлось
от испуга сердце. Но он сдержался. Он как заведенный повторял про
себя, что никого в округе быть не может. Что они могут устроить
здесь хоровое песнопение, и никто о нем не узнает. Тоже мне,
приключение. Прогуляться по брошенным до весны участкам и влезть в
пустой дом.
Вообще в этом районе Дубово Мишка бывал часто. Ему нравилось
бродить по вымерзшим улочкам, мимо холодных дач. Тишина, снежинки в
свете фонарей, черное звездное небо. Далекий стук колес с железной
дороги. Благостное, спокойное местечко.
Он в очередной раз шмыгнул носом и вновь покосился назад. Взгляд
зацепился за черный квадрат сарая, рядом с поленницей. Что-то не
так. Что-то явно идет не так.
Стас грязной тряпкой, обмотанной вокруг руки, очистил узкую раму
от осколков. Во рту у него торчала сигарета, и красный огонек то
вспыхивал, освещая хищное лицо, то угасал в клубах пара и дыма.
- Тихо! – прошипел вдруг Николя. – Вы слышали?
Мишка был готов поклясться, что слышит только то, как колотятся
три сердца в темноте, и не более того. Но тут же вспомнилось
уловленное движение и странный шелест снега там, у машины. Он вновь
посмотрел на громаду соседнего дома. Что если кому-то из дачников
вздумалось приехать сюда на выходные в январе? Что если хозяин,
увидев во дворе соседа троих дурачков, уже вызвал полицию, а теперь
стоит у окна, не включая свет, и наблюдает?
Может, отказаться? Сказать, что ну вас ребята, к черту, я
передумал? Тебе надо, Николя, ты и иди, а я домой. Да, знаться с
Быком - дело почетное, но я не готов идти на ЭТО.
Вот только ничего такого восторженному приятелю, который ухватил
«исключительнейший шанс, Мых, поверь мне» он не сказал. Страх перед
тем, что они должны были сделать, растворился, едва Мишка
представил себе снисходительные взгляды Бычьей паствы.
Вот идет парень, который зассал, братишки.