. Конспект курса лекций преподавателя поступал на рассмотрение инспектора классов, оттуда – в штаб Военно-учебных заведений, а его начальник Я. И. Ростовцев должен был отправить их в III отделение С. Е. И. В. К. В данном случае Ростовцев предпочел лично встретиться с Макиным и заставить его переработать курс лекций.
Хорошо было поставлено преподавание статистики, естественной истории, физики, а математику вел будущий министр путей сообщения – Г. Е. Паукер. Позже Обручев, используя знания, полученные в корпусе, напишет несколько работ по истории, а военная статистика с 26 лет будет его основной специальностью. Военные предметы преподавали капитаны П. Д. Зотов и П. П. Карцев. В войне 1877–1878 годов Зотов станет начальником штаба Румынской армии (под Плевной), а Карцев будет командовать корпусом, который дойдет до Сан-Стефано. Это были первые учителя Обручева в военном деле.
Николаевское время – эпоха официального противопоставления России Западной Европе, особенно после событий тридцатых – сороковых годов. В это время выделяли в качестве традиционного врага Францию, несколько меньше – Англию. Программы курса военной истории (и не только ее) грешили ура-патриотизмом и шапкозакидательскими настроениями: «Военные науки у нас преподавались по особым программам; кадеты в 17–19 лет критиковали Наполеона I, восхищались Суворовым, Кутузовым и всеми русскими полководцами во все времена и войны. Эти же кадеты критиковали Вобана[7] и не находили ошибок в нашем укрепленном лагере на Дриссе, где некоторые люнеты были построены горжей[8] к неприятелю. Нам преподавали, что вооружение русских войск есть самое усовершенствованное во всем мире. Нам говорили, что обмундирование русского солдата приноровлено для похода под экватором и под полюсом, его серая шинель сохранит от солнцепека и согреет от мороза. Что же касается до снабжения армии и до устройства провиантской и комиссариатской частей, то тут настолько все предусмотрено, что солдат может обойти кругом земного шара и нигде не почувствует недостатка в пище, одежде и обуви», – вспоминал один из одноклассников Обручева. Победа в великой войне с Наполеоном I, выигранные войны с Ираном и Турцией, разгром такого сильного противника, как польская армия, порождали особое чувство горделивого превосходства, непобедимости, преемственности русской военной славы (вспомним, что штурм Варшавы состоялся в годовщину Бородинского сражения). «Слава, купленная кровью», – вот естественная оценка современности, данная М. Ю. Лермонтовым, не отличавшимся оптимизмом в суждениях. Но одновременно почти традицией становилась недооценка сил возможного противника и воспитывалось поколение, настолько привыкшее к победам, настолько приученное к мысли о военной неуязвимости России, что оно окажется не в состоянии не назвать отступление поражением, а поражение – катастрофой.