В первые годы царствования императора Александра II назрела необходимость военной реформы; ускорило ее проведение поражение в Крымской войне. Пришедший 9 ноября 1861 года в Военное министерство Д. А. Милютин имел свое личное отношение к идее организации ГШ. Предыстория этого отношения вкратце такова: фельдмаршал князь А. И. Барятинский – наместник Кавказа и командующий Кавказской армией – планировал при выдвижении своего подчиненного начальника штаба Кавказской армии, генерала Милютина на пост военного министра создать генеральный штаб по прусскому образцу и возглавить его. Напомню, что в прусской системе военный министр фактически занимал положение, подчиненное начальнику ГШ. Но Милютин, сумевший похоронить проекты своего бывшего командира, усвоил вместе с тем, на мой взгляд, крайне отрицательное отношение к самой идее создания Генерального штаба.
Милютин педантично подходил к малейшим попыткам ослабить свое единовластие в министерстве, отказавшись даже от должности товарища Военного министра. «Нам представляется, однако, что отсутствие должности товарища министра не обусловливалось только увеличением прав начальников управления, – отмечал П. А. Зайончковский в своем классическом труде о военных реформах 1860–1870-х годов. – Более вероятно, что причина этого заключалась в личных качествах военного министра, отличавшегося большим властолюбием и не желавшего иметь товарища, который в какой-то мере являлся бы его заместителем. Эта черта военного министра являлась причиной того, что ближайшими его помощниками были большей частью бесцветные личности. Люди же способные, как, например, Обручев – фактический помощник министра, занимали крайне скромное официальное положение»>414.
Дмитрий Алексеевич Милютин был человеком-машиной. Его блестящий деспотический ум тяготел к схемам, покушение на которые он не прощал никому. Его стремление окружать себя посредственными исполнителями своей воли граничило с мизантропией. «Он был очень недоверчив, относился к людям весьма строго, – вспоминал Феоктистов, – но при этом, как нарочно, приближал к себе людей, не только не отличавшихся дарованиями, но положительно бездарных. Кому неизвестно, что такое был при нем начальник главного штаба граф Гейден или помощник его Мещеринов? Сам Милютин в тесном кружке жестоко издевался над ними и называл их не иначе как „архимандритами“. Он сознавал всю их неспособность, но это нисколько не мешало им твердо сидеть на своих местах»