- Ну, че застыли? Садитесь рядом! Чай сам себя не выпьет. На
парня внимания не обращайте - у него свое дело, вас не касается.
Ферштейн? - совершенно спокойно сказал Андрей - И остальных
зовите.
Вася улыбнулся находя картину вполне мирной и безопасной, еще
раз свистнул. Несмотря на то, что Андрей сказал немецкое слово
"ферштейн" [3]. Неудивительно, ведь его знал каждый, кто хоть раз
общался с немцами, а таких было целые фронты на востоке отсюда, да
и здесь, в немецком тылу, "знатоков" хватало. Через пару минут из
леса вышел тот, который был Коля. Еще две минуты - Командир.
- Ждать заставляете, товарищи диверсанты! - весело пожурил их
Андрей. - Присаживайтесь! Я Андрей, а это Сашка.
- С чего ты взял, что мы диверсанты? - спросил почему-то не
Командир, а Коля.
- Да, у вас у всех на лбу печать и подпись товарища Судоплатова
с вензелями. - усмехнулся Андрей.
Неожиданно, но каждый из диверсантов вдруг быстро посмотрел
своим товарищам на лбы и это не укрылось от внимания Сашки и
Андрея. Санька прыснул смеясь, а Андрей просто улыбнулся. Поняв,
как ловко они попались на незамысловатую шутку, в которую Андрей
вовсе и не вкладывал никакого особенного смысла, а просто
прикололся, диверсанты и сами разулыбались.
- Откуда тебе известна эта фамилия? - спросил Командир.
- Чья? Павла Анатольевича? - сразу не понял вопроса Андрей. Но
быстро сообразил, что в это время Главный Диверсант Всея СССР суть
есть личность очень и очень секретная и знать его имя не каждому-то
и позволено. Это в его времени имя Судоплатова было известно едва
ли не каждому второму россиянину
- Да!
- Да, бухали мы с ним как-то в "Арагви", было дело - как бы
между прочим довел ситуацию до абсурда Андрей, прекрасно зная, что
как раз такие варианты лучше всего воспринимаются на веру. Ведь,
как говорил в этих ихних берлинах доктор Геббельс: чем ужаснее
ложь, тем больше в неё верят [4]. Андрей сыграл по этому же
принципу, чем опять удивил и сильно насторожил советских
диверсантов. В смысле "А может не так-то уж и прост и мелок этот
хрен, раз подобное настолько легко говорит". Нет. Болтать-то что
угодно мог и любой уголовник, но вот фамилия Судоплатов в это
время, не говоря уже о его полном имени-отчестве, была известна
довольно ограниченному кругу лиц - секретность, все дела. Даже сам
Командир знал только фамилию. Но ни имени, ни отчества не знал. А
любой простой человек, да еще и в глубоком немецком тылу, даже и
фамилию эту упоминать не мог. И исключительно по незнанию оной.