Когда в небе вспыхнула вторая ракета, я вслух выругался.
– Это он подаёт сигналы «своим», указывает наше точное местонахождение. И такое впечатление, что он выпил, еще прошлой ночью спер из кузова медицинские настойки или водку. Пьяный, а о полученном от банды задании не забыл. Ракетницу тоже украл. Цирк с пением устроил для того, чтоб сбить нас с толку… Скоро нагрянут основные бандитские силы. Наших ушедших в маршруты геологов мы больше не увидим. И вряд ли найдем их трупы. Да нам, пока еще живым, теперь будет не до поиска трупов
Я снова понял, что сообщник необходим.
– Давай, присаживайся, расскажу тебе кое-что.
Как я позднее узнаю, из маршрута вернулся только Николай Николаевич, от усталости и переживаний едва держался на ногах, странно, что сумел дойти. Он без штормовой куртки, на нём лишь рубашка. Когда он увидел, что вездехода нет, обнаружил – исчез и водитель, то есть я, то об усталости ему пришлось забыть.
Молодого он вытащил из палатки за ноги. Вид этого представителя золотой молодежи наверняка его поразил – стильные джинсы и модную безрукавку будто изжевала корова, одежду безобразили жирные пятна, прилипали к материи хлебные крошки и кусочки мясных консервов. Вчера пьяный, плохо соображавший парень ползал по расстеленной мною целлофановой скатерти, раздавливая продукты, оказался не крепок на выпивку. У золотой молодежи лишь гонора много. На требовательные вопросы Молодой не отвечал, с изумлением осматривал себя, стараясь вспомнить выпавший из головы вчерашний день, даже забыл презрительно усмехаться, что делал обычно, когда его стыдили или ругали. Старик готов был убить юнца взглядом убить. Понял: только теряет время.
Долговязый дядька спал лёжа на гальке в неудобной собачьей позе, свернувшись калачиком, по пояс голый. Ночь была прохладной, на Колыме это обычно, тем более мы забрались в горы, раз дядька не замерз, то, возможно, ему действительно доводилось ночевать в малопригодных для жилья условиях. Старик занялся им – оседлал, сев на длинную спину, и принялся с силой растирать уши, безжалостно хлестал по щекам, мычащий дядька пытался приподнять голову, тут же ронял. С представителем золотой молодежи старик так расправляться постеснялся, с бродягой же не собирался церемониться. В отличие от нашего начальника, старавшегося воспитывать подчиненных с помощью разговоров, старик способен на жестокие поступки, либералом не был.