Я уже дал обещание оказать посильную помощь пану Уи, а потому припарковался у первого же магазина «секонд хэнд». Тратиться на новую одежду для шапочного знакомого мне не позволяли ни убеждения, ни средства.
Я вошёл в секонд хэнд как в чужую резиновую женщину; – если бы отвращение трансформировалось в электричество, все лампы на потолке заведения тут же взорвались бы от перенапряжения. В нос ударил неистребимый ни одним порошком запах вторичности. Грибадир с деловитым проворством уже суетился среди рядов и полок, накидывая себе на плечо выбранные шмотки. Он переоделся тут же, не посещая примерочной, что ни коим образом не отразилось на реакции персонала – к такому контингенту покупателей поднимающейся с колен России здесь давно привыкли.
Новый имидж грибадира заставил меня улыбнуться. На ноги в белых носках были надеты потёртые плетёные шлёпанцы с блестящей пряжкой, которые в сочетании со светлыми шортами, не скрывающими колени и растянутыми чьей-то жирной негритянской задницей, делали пана Уи похожим на европейца – лепидоптерофила девятнадцатого века, собравшегося в джунгли амазонии в поисках редкой бабочки. Под пестрящим красно белой клеткой пиджаком с коричневыми кожаными нашивками на локтях виднелась красная майка с классическим чёрным Че в берете и надписью ниже «maybe a revolution?» Завершала картину всё та же шляпа, которая, очевидно, была дорога грибадиру как память о чём-то, о чём я непременно поинтересуюсь у него в дальнейшем.
Расплатившись, я спешно покинул пахучую империю поношенности, уповая на то, что остался незамеченным ни одним из моих знакомых. У дома мы затарились продуктами и проводили вечер распитием вермута. Перед этим я заставил существо высшего уровня принять душ и побриться, выдав ему трусы, полотенце и бритву. В это время я завернул в обрывок газеты и спрятал за диван три коричневых изюминки – фальсификата, незаметно спрятанных в карман ещё в лесу, так, на всякий случай.
Огорчённый моими доводами о невозможности найти настоящего русского, пан Уи сидел с мрачным видом, иногда поглядывая на мерцающий экран телевизора. После просмотра программы «Чрезвычайные происшествия» вид его сделался совсем унылым и даже лёгкое подпитие не спасало ситуации.
Не скажу, что я расчётлив и хитёр, скажу, что скорее простодушен и пассивен, однако перспективы от эффекта действия гриба заставили меня задуматься о регулярности его принятия. Передо мной впервые нарисовался шанс изменить жизнь упустить который может только идиот. Естественно, толстяку нет никакого резона скармливать мне запас своего чудо-изюма, а моей совести всерьёз рассматривать вариант воровства, но что-то надо было делать и делать незамедлительно. И я, кажется, придумал что.