- Как можно государь...
- Тебе, князь, велю ведать делами земскими, - прервал я
его, - а Пожарскому ратными. Боярину же Шереметьеву поручаю все
дела о сборе пятины с царства, а в товарищах у него велю быть
думному дворянину Минину. Пусть разошлют во все концы верных людей
с тем, чтобы делу государеву убытка никакого не было. Однако и
разорения никакого допускать не велю. Паче положенного, чтобы ни
одной деньги не взяли.
- Сделаем государь, - поклонились Шереметьев и Минин.
- Теперь ты Иван Никитич, - обратился я к Романову, - сам
ведаешь, что за такую промашку с тебя шапку боярскую впору снять,
да вместе с головою. Однако, вижу в случившемся перст божий,
который правоту дела моего лишь и показывает. По сему, никакой
опалы на тебя накладывать не буду, но впредь знай, за следующий
недогляд вспомню и про сегодняшнее. Внял ли, боярин?
- Спасибо государь, - рухнул на колени Романов, - я
отслужу....
- Отслужишь, куда же ты денешься.
Надо сказать, что последняя сцена была спектаклем. Все
что считал нужным, я высказал боярину еще днем в разбойном приказе
с глазу на глаз. Допрос разбойника ничего не дал, если он и знал
чего о попытке отравления, то унес с собой эти знания в могилу. То,
что Иван Никитич не причастен к покушению, тоже было очевидно.
Случись надобность, этот жук придумал бы чего похитрее. Разумеется,
произошедшее проходило по списку как преступная халатность, но
Романов был одним из самых преданных моих сторонников. Пристроить
его на плаху дело не хитрое, но на его место придется ставить
другого боярина, и не факт что тот будет умнее или преданнее. Так
что мы договорились, что я его для порядку немного накажу, а он
пусть сделает вид что кровно обиделся. Глядишь, недовольные
результатами выборов царя и объявятся. Так что попытаемся извлечь
из случившегося максимум пользы. И острастки немного, и наживка для
недовольных, и Романов, глядишь, другой раз поумнее будет. А других
Талейранов у меня нет.
Расстояние от Москвы до Коломны невелико. Отдельные
отряды воровских казаков в поисках добычи нередко набегали на
окраины столицы, пользуясь недостатком сил у законной власти. По
донесениям лазутчиков у Заруцкого и примкнувших к нему атаманов под
командой было около шести тысяч казаков. Впрочем, более-менее
верных тушинскому вождю было никак не более двух с половиной тысяч.
Остальные просто примкнули к удачливому атаману в надежде пограбить
и отвернутся от него при первой же неудаче. Отряд Бутурлина должен
был изначально состоять из тысячи человек поместной конницы и трех
тысяч наемных казаков. Сил этих было, скорее всего, недостаточно
для полного разгрома воровских шаек. Однако, планируя этот поход,
мы надеялись, что Заруцкий как всегда отступит, не принимая боя.
Теперь задача изменилась, после публичного вызова сделанного мне
Мариной и Заруцким мне нужна была только полная победа. К тому же,
поразмыслив, я пришел к выводу, что отступление воровских казаков
может быть хуже нашествия. Ограбят и разорят то что еще не успели.
Займут, чего доброго, какой-нибудь город на Волге или даже
Астрахань и перекроют мне всю торговлю. Ее, собственно, и так пока
нет, но такими темпами еще долго не будет.