Состав моих войск был довольно пестрым. Основу составили
три сотни мекленбургских драгун, восемьсот конных стрельцов во
главе с Анисимом Пушкаревым и шестьсот рейтар Вельяминова. Среди
последних, впрочем, было много новичков не слишком хорошо обученных
и вооруженных. Плюс к ним шел, так называемый, государев полк из
московских дворян, стряпчих и жильцов. Когда-то их было довольно
много, и этот полк назывался избранной тысячей. Сейчас их было
никак не более пятисот человек, довольно хорошо, впрочем,
снаряженных. И последними в мой импровизированный отряд влились
служилые татары, недавно пришедшие из Касимова и Мещеры, числом
около полутора тысяч. Потомки кочевников, некогда наводивших ужас
на Русь, давно осели и верно служили Москве со времен Ивана III. К
воровским казакам у них за время смуты накопилась масса претензий,
так что на их счёт можно было быть спокойным. Возглавлял их
Сибирский царевич Арслан. С ним мы познакомились еще, когда
ополчение осаждало Москву. Был он внуком хана Кучума, того самого у
которого казачий атаман Ермак отвоевал Сибирь. Хотя Кучуму и
удалось впоследствии убить знаменитого атамана, ханства своего он
себе не вернул, а в многочисленных стычках его дети попали в плен и
были перевезены в центральную Россию. Там они были испомещены, в
конце концов, прижились, но природной живости характера не
растеряли, участвуя во всех больших и малых войнах и смутах. Многие
из них со временем крестились, после чего окончательно обрусели.
Сам Арслан, впрочем, был ревностным мусульманином и вырос в
Касимове в семье, погибшего от рук Лжедмитрия II последнего
Касимовского царя. Не знаю, поэтому или нет, но царевич был
решительным противником самозванца, и, соответственно, Марины и
Заруцкого. Приведенная им рать пришлась как нельзя кстати. Привел
он ее, впрочем, не от великой любви к Мекленбургскому дому, а желая
выслужиться с тем, чтобы занять вакантное место Касимовского
хана.
Выступили мы ранним утром, сначала пошли служилые татары,
потом государев полк, рейтары, драгуны, изрядный обоз и десять
разных пушек установленных на полозья, следом за которыми бодро
маршировала наемная пехота. Едва выйдя за околицу, я подал знак, и
моя конница двинулась вперед, оставляя за собой обоз, артиллерию и
наемников. Все это я взял с собой, чтобы их видели возможные
лазутчики Заруцкого. Не сомневаюсь, что они доложат пославшему их,
что царь настроен решительно и пошел в поход всеми наличными
силами, отчего будет добираться до Коломны не менее недели, а то и
больше. Расчет был простой, Коломна город, весьма хорошо
укрепленный и с наскока ее не взять. Однако надежных войск у
сторонников Марины мало и узнав о приближении царской армии они,
рубль за сто, попытаются уйти, пользуясь своей мобильностью. Вот
тут-то я и буду их ловить, а штурмовать высокие стены Коломенского
кремля или гоняться за ними по всему дикому полю дураков нет.