- А чего, дело хорошее!
- И то верно, а где Корнилий?
- Здесь я государь, - поровнял со мной коня
Михальский.
- Вот что друг ситный, ты когда свадьбу играть
будешь?
- Какую свадьбу?
- Нет, вы посмотрите на него! Я ему девицу у дворян
Шерстовых просватал, а он в отказ?
- А ведь и верно, - засмеялся Вельяминов, - я тоже на том
сговоре был. Неужто передумал Корней?
- Да нет, - смутился бывший лисовчик, - только за службой
все недосуг. Да и у меня ни кола, ни двора, куда жену вести?
- Ну, это дело поправимое. Вон пока мы под Устюжну да под
Вологду с Никитой ходили, Анисим с Климом целый острог поставили, а
тут делов-то, терем! Все решено, как воротимся в Москву, первым
делом поставим тебе терем, да играем свадьбу. Не спорь с царем!
Москва встретила нас колокольным звоном и радостными
толпами встречающих. Наверное, все столицы таковы - любят
победителей, а мы вернулись с победой. По моему указу на всех углах
глашатаи кричали о том, что называвшая себя царицей Маринка на
самом деле обвенчана с казачьим атаманом и прижила своего сына в
блуде с ним. Узнав об этом пикантном моменте, бояре пришли в ярость
и потребовали лютой казни для самозванки с сыном и Заруцкого.
Однако я этому воспротивился.
- Бояре и вы представители земли русской! - Заявил я
собору, - вы выбрали меня на царство это верно. Но верно так же и
то, что я веду свой род от старшего сына Рюрика, и потому никто
более меня прав быть государем всея Руси не имеет. Нет мне дела до
того от кого она прижила своего сына, ибо я государь по праву
рождения! Посему велю обойтись с Мариной и ее отродьем милостиво.
Саму ее, за то что посмела называться русской царицей, будучи
казачьей женкой держать в темнице. Коли покается в грехе своем и
примет православие, то быть ей по великой моей милости в монастыре.
А я сам в тот монастырь вклад сделаю с тем, чтобы содержали ее там
достойно. Не захочет, что же пусть свой грех сама в темнице
отмаливает. Сына же ее Ивашку Заруцкого по прозванию Воренок отдать
в монастырь, где он отмолить сможет вины родителей своих. Отца сего
воренка атамана Заруцкого облыжно именующего себя боярином за
многия его вины, воровство и разбой велю предать казни.
- Прости государь, что перечу тебе, - заговорил в ответ
Мстиславский, но если не казнить сейчас воренка прилюдно, то смуты
не миновать. Будут и дальше появляться самозванцы и вносить разлад
в христианские души. Кроме того все мы были свидетелями что оная
самозванка марина имела злодейский умысел отравить тебя. А таковое
дело никак спустить не возможно!