Запрещено для детей. Пятый номер - страница 2

Шрифт
Интервал
Для вызова сокрытых сил
Не сладко ль вены отворить? Не для того ли
И вслушиваться в пульс, предвидя впереди
Восставшим ото сна, воспрянувшим на воле
Воинствующий сонм, теснившийся в груди?..
Не каменно храмовоздвúжение, мною
На камне зиждимое, – вечный горний свод
Не камнем вымощен. Крылат и тишиною
Лазурных сфер объятый, зримо храм плывет —
На усыпальницы озер и на курганы
Святилищ, и на каждую земную пядь,
Запечатленную в душе и осияну
Небесным светочем, нисходит благодать.

К свободе

Из бриза и возгласов чаек
На берег явленна мной дева,
Чьи волосы – мертвая зыбь.
Смешно им, что я обручаю
Ее с мореходом из мертвых,
Который не ведает даже
О той пресловутой Елене.
Зажгите последний из факелов
На пирсе. Ее без покровов
Оставьте. Ее не коснутся
Их праздные чистые взгляды. Должны ли
Они выходить из тумана
Иль мы отряхнуться от грез?

Некий сад

Об этом яблоке ее томление —
О сгустке света, солнечном подобии.
А крона нависает, ни дыхания, ни взгляда
Не выпуская, вторя голосу ее
Беззвучною жестикуляцией ветвей.
Рабыня дерева – она в его руках.
Ей грезится преображенье в яблоню:
В ней ветер будит жизненные соки
И овевает руки, солнцем опаленные,
И к синим небесам ее стремит —
Ни памяти, ни страха, ни надежды по ту сторону
Травы и тени, что покоится у ног.

…И райские пчелы

Как ни бежал я моря – настигал
Меня прилив твоих объятий то и дело,
И сквозь размытую твердыню скал
Маячилось небесной тверди тело.
Придонный сад подобно радуге расцвел
Вдруг зримо,
Да, воистину необратимо
Дни наши посолонь туда, где ореол
Заката светится, влачатся мимо
Закланных голубей и роя райских пчел.

Ответ

Теперь ты волен выбирать по нраву речи,
Не то что здесь, у нас, где слово свято
Лишь то, что может скрасить наши встречи,
Но брат при этом не глядит на брата.
Тебе круги повинной и суда.
Мне – благость преходящего стыда.
А чтобы родилась живая речь,
Быть может, должен плоть рассечь искусный меч:
За верность время ненавистью мстит,
А слава, как и стыд, вгоняет в краску зори.
Спи, брат возлюбленный, – и стыд
Оставив мне и вздор о славе и позоре.

Купальщицы

Молочно море… И тела двух женщин цвета
Слоновой кости… И жемчужница рассвета
Мерцает, создавая фон для силуэта
Хребта. Видение ли, сон ли диво это?
Но нет ответа. Только лилии лениво
Перебирает зыбь – их ожерелье прихотливо
Легло на грудь молочно-белого залива.
Мы говорим: из моря вышла Афродита —
Следующая страница